- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (82) »
Даринда Джонс Одиннадцатая могила в лунном свете
Информация о переводе:
Перевод — Euphony
Редактирование — RuSa
Книга переведена специально для Charley Davidson Club: https://vk.com/clubcdc
Благодарности
Порой что-то выдумывать и записывать на бумаге гораздо сложнее, чем кажется, но оно того стоит, когда есть люди, которые подгоняют меня и просят очередную книгу о Чарли. Я вам бешено благодарна, дорогие читатели! Вы для меня — все. Вы — мои гримлеты. Спасибо моему сказочному агенту, Александре Макинист, и моему потрясающему редактору, Дженнифер Эндерлин. Спасибо всем из «ICM», «St. Martin’s Press» и «Macmillan». Спасибо женщине, которая так ярко вдыхает в Чарли жизнь, — Лорелее Кинг. Спасибо членам моей команды: Дане, народу из сети, Джованне и Трейси. Ребята, вы лучшие из лучших! Вы самые наилучшие! Спасибо семье Коллас, что разрешили мне поделиться здесь вашей историей. Ваш ангел навсегда в моем сердце. Спасибо моим родным за то, что вы такие терпеливые, всегда меня поддерживаете и не перестаете быть замечательными! Ничего важнее нет на белом свете. Спасибо от самых глубоких пещер моего сердца невероятной Трейси Лейн. У меня просто нет слов. Ты зашла так далеко и высоко, что наверняка приземлилась где-то между звезд. Единственный способ выразить тебе мою благодарность за все, что ты сделала, — это разве что сплясать символический танец. Так что жди. Я обязательно спляшу. И спасибо ВАМ, что вы выбрали эту книгу. Пусть она заставит вас хорошенько посмеяться, пару раз удивленно вздохнуть и съежиться от удовольствия.Посвящается Трейси. Потому что… ну блин!
Глава 1
Господи, помоги мне стать тем человеком, которого лекарствами лепит из меня мой психиатр.Надпись на футболке
В кабинете психиатра я валялась на диванчике (который назвала Александром Скарсгардом, как только мои глаза узрели мощные изгибы и широкую спинку) и все время думала о том, надо ли сказать доктору Мэйфилд, что у нее по потолку ползает мертвый ребенок. Наверное, все-таки не надо. Она скрестила ноги (доктор, а не ребенок, потому что он был мужского пола) и изобразила отрепетированную улыбку: — И поэтому вы пришли ко мне? Я тут же села, напрочь офонарев. — Нет, конечно! Вся эта хрень со злобной мачехой осталась в прошлом. Просто я подумала, что раз уж я здесь, то должна полностью открыться, и все такое. Ну типа, чтобы вы знали, что у меня была злая мачеха. — Была? — Она умерла. — Соболезную. — Не стоит. Тогда в ней сидел уродский демон. — Понимаю. — Хотя нет. По поводу уродского я погорячилась. Так выглядела сама мачеха. Демон был, в общем-то, посимпатичнее. — Ясно. — Нет, серьезно. Мачеха на вид была просто ужас. — Может быть, вернемся к тому, что вы ангел смерти? — Доктор Мэйфилд сдвинула к переносице очки. Хорошо хоть этот аккуратненький маленький нос был ее, а не чей-то еще. — А, ну да. — Я снова расслабилась и упала в объятия Александра. — С этим я вроде как разобралась. Беспокоит меня божественная составляющая. — Божественная составляющая, — повторила доктор Мэйфилд и наклонилась что-то записать в блокноте. Честно говоря, она была красавицей. Темные волосы, огромные карие глаза, полные губы. А еще она была совсем молоденькой. Слишком молодой, чтобы меня анализировать. Ну серьезно, сколько жизненного опыта она успела накопить? — Она самая. С тех пор, как я узнала, что я бог, я слегка в растерянности. По-моему, у меня один из этих… как их там… личностных кризисов. — То есть вы — бог? — Минуточку! А у слова «кризис» есть множественное число? Док не ответила, и я глянула на нее. Она перестала писать и опять смотрела на меня с умеренным любопытством, слегка сдобренным подозрительностью. А все потому, что пыталась понять, не играю ли я с ней в игры. Я говорила правду, но доктора Мэйфилд можно понять. Наверняка с манией величия она сталкивалась каждый день. И всякий раз ей приходилось разбираться, с кем она имеет дело — с настоящими психами или мошенниками. Доктор Мэйфилд продолжала молчать, поэтому тишину нарушила я: — Простите, о чем вы спрашивали? — Вы — бог? — Ага, вспомнила. В общем, ответ — да, но придется процитировать фразу из популярной киношки[1]: я просто бог, а не Господь Бог. — Я ухмыльнулась. Билл Мюррей просто бомба. — Разве я забыла об этом упомянуть? — То есть вы все-таки не ангел смерти? — Нет-нет! Я и он тоже, точнее даже мрачный жнец. Сама напросилась. Типа того. В общем, долго рассказывать. Короче говоря, я тут подумала… Может, вы меня загипнотизируете? Дадите, так сказать, полный доступ к воспоминаниям о том, что было до моего рождения, чтобы мне опять не пришлось шагать по жизни вслепую. — Вслепую? — Ну да. Потому я и пришла. Моя сестра отказывается подвергать меня регрессивной терапии, вот я и… — А кто ваша сестра? — Доктор Джемма Дэвидсон. Слышали? Наверняка сообщество мозгоправов не такое уж обширное. А значит, доктор Мэйфилд вполне могла знать мою сестру. — Доктор Дэвидсон ваша сестра? — А что? Это может как-то помешать? — Мне — нет. — Вот и славненько. — Я нетерпеливо потерла руки. — В общем, вы же знаете, как это бывает: идешь себе по жизни, помнишь каждую мелочь с того самого момента, как родилась… — Вы помните, как появились на свет? — … и вдруг кто-то говорит: «А помнишь, как мы сожгли себе брови, когда загорелся боулинг?». Поначалу ты ничего подобного не помнишь, а потом задумываешься, и воспоминание о том, как ты сожгла себе брови в боулинге, возвращается само по себе. Доктор Мэйфилд поморгала и с трудом выдавила: — Бывает. — Вот у меня такая же фигня. Я помню, как была богом, но помню далеко не все. Как будто кто-то взял и стер из моей памяти целые куски моей же божественной жизни. — Божественной жизни, говорите? — Ну да. Перед тем, как я стала человеком. По-моему, у меня какой-то сбой в системе. — Полагаю, это возможно. — Я к тому, что, может быть, я уже в курсе, как одолеть злобного бога, который шастает по этому миру, а даже не осознаю этого. — Злобного бога? — Злобнющего. — И он шастает по этому миру? — Ага. И поверьте мне, лучше бы его здесь не было. Он крайне серьезно относится к своей фишке сеять смерть и разруху. И у него нет ни малейшего уважения к человеческой жизни. Прямо-таки полный ноль уважения. — Мгм, — кивнула доктор Мэйфилд и опять принялась что-то записывать.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (82) »