ПРЕДИСЛОВИЕ^[1]

Анну Зегерс у нас знают прежде всего по ее замечательным антифашистским романам «Седьмой крест» и «Мертвые остаются молодыми»; хорошо известны также и ее романы о послевоенной Германии, о становлении новых, социалистических отношений в ГДР — «Решение» и «Доверие». Эти большие многоплановые повествования, взятые вместе, образуют летопись германской жизни почти за полвека, и мимо нее не может пройти ни один серьезный историк, ни один вдумчивый читатель, который хочет яснее увидеть пути и судьбы немецкого народа в нашем столетии.

Однако наряду с произведениями широкого эпического охвата, где жизнь Германии предстает в разных социальных разрезах, у Анны Зегерс есть вещи и более частного плана: общественные конфликты нашей эпохи присутствуют и в них, но развертываются на сравнительно небольшом плацдарме. Повесть «Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре» (1928), небольшой лирический роман «Транзит» (1943), повесть-притча «Через океан» (1971) — книги, написанные в разные периоды жизни автора, очень несхожие по сюжетам и манере письма, характерны для разных этапов и сторон творческого пути Зегерс. И в каждой из них сказываются самые коренные свойства мудрого, гуманного таланта писательницы-коммунистки.

Анна Зегерс — художник социальный. Она ровесница нашего века, она стала взрослой на исходе первой мировой войны. «Десять дней, которые потрясли мир», революционные события в далекой России, оставили глубокий след в сознании будущей писательницы. С молодых лет она стала воспринимать движение человечества к социализму как закон эпохи. Борьба трудящихся против эксплуататоров всегда в центре творческого внимания Зегерс, эта тема по-разному преломляется в ее произведениях, включая и самые маленькие рассказы.

И в то же время Анна Зегерс — художник-психолог. Ее привлекает внутренняя жизнь людей, даже и самых скромных, неприметных, она всматривается в их душевные движения, скрытые от постороннего глаза. По ее словам, «автор и читатель — союзники: они вместе стараются отыскать истину»^[2].

Истина, которую Анна Зегерс стремится отыскать вместе с читателем, — это не только познание тех или иных фактов общественного бытия. Ее живо занимает истина нравственная — основы и принципы человеческого поведения. Моральный долг личности, по мысли Зегерс, в наше время в конечном счете совпадает с революционным, гражданским долгом: отчасти именно поэтому так остро волнуют Зегерс как художника этические первоосновы человеческой жизни, такие понятия, как совесть, солидарность, справедливость. Назначение человека, его взаимоотношения с ближними, его обязанности по отношению к своему классу, стране, обществу, обязанности, не только продиктованные извне, но и добровольно взятые на себя, — все это вопросы, которые ненавязчиво, без громких деклараций, но настойчиво, из книги в книгу ставятся Анной Зегерс, обдумываются, решаются ее героями.

Беспокойная совесть, чувство нравственного долга определили творческое становление молодой писательницы, выросшей в среде обеспеченной, просвещенной буржуазной интеллигенции — и отдавшей свой талант делу освобождения угнетенных.

Анна Зегерс стала признанным мастером прозы уже со своего дебюта. Ее первая книга — «Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре» — (вместе с рассказом «Грубеч», напечатанным в 1927 г. в нескольких номерах газеты «Франкфуртер цайтунг») была отмечена премией имени Клейста, одной из крупных литературных премий Веймарской республики. Повесть быстро получила известность и за пределами Германии, вышла в СССР на русском и украинском языках. Знаменитый немецкий режиссер Эрвин Пискатор совместно с советскими кинематографистами снял по ней фильм; летом 1935 г. он был показан в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, делегатам и гостям VII конгресса Коммунистического Интернационала.

Анна Зегерс вступила в Коммунистическую партию Германии в 1928 г. — в год выхода книги о восстании рыбаков. Влиятельные литераторы, присудившие ей премию имени Клейста, не знали, что награждают коммунистку. В прозе Анны Зегерс они отметили большие стилистические достоинства — ясный, чистый, выразительный язык — и вместе с тем (как заявил писатель Ганс Генни Ян, обосновывая мнение жюри) «сияющее пламя человечности», умение «открывать существование людей заново, без прикрас»^[3].

Критики не раз сопоставляли Анну Зегерс с Генрихом Клейстом. Именно от него идет в немецкой прозе традиция сдержанности, немногословного рассказа без малейшей доли патетики или сентиментальности. Подобная же сдержанная, почти бесстрастная интонация, способность повествовать без видимого волнения о событиях волнующих и даже трагических сказывается и в «Восстании рыбаков». Авиа Зегерс, широко начитанный художник, с молодых лет усваивала богатую культуру мысли и слова, завещанную немецкими классиками; в круг ее литературных привязанностей входят также и Бальзак, и Флобер, и Достоевский, и Толстой. Однако в пору работы над первыми книгами для нее были очень важны те впечатления, которые давали ей романы советских писателей, появлявшиеся в немецких переводах.

Одна из самых ранних критических статей А. Зегерс, опубликованная в 1927 году, посвящена роману Ф. Гладкова «Цемент». В этом романе, говорит Зегерс, Гладков, как никто до него, показал революционные будни во всей остроте жизненных противоречий. Действительность переходного периода дана в его романе как бы в поперечном разрезе — тут представлены «люди, самые характерные для этого периода, и самые характерные участки их душ». Роман Гладкова вместил в себя материал, которого «и в ширину, и в глубину хватило бы на целую эпопею, даже на целое поколение созидателей эпопей». Люди у него «не завтрашние, а сегодняшние, вчерашние или позавчерашние»^[4]. Гладков показывает всю тяжесть тех пережитков прошлого, которые надо преодолевать борцам за новое. Вот эта мужественная трезвость советского писателя привлекла Анну Зегерс, когда она работала над своей повестью о рыбаках.

И пейзаж, и люди здесь не выдуманные, а знакомые автору. Анна Зегерс не раз бывала на побережье Северного моря, ей доводилось встречаться, беседовать с жителями рыбацких поселков. Их облик, быт, заботы, нужда воспроизведены достоверно, со множеством зорко подмеченных деталей.

Но — где происходит действие повести о восстании рыбаков? Одни персонажи носят французские, другие — фламандские, голландские или немецкие имена. И место и время действия нельзя