второе завещание. Гай заслужил свою долю наследства, и я не думала, что семья будет оспаривать его последнюю волю.

Прошлой ночью Гай Малек явился мне во сне. Я сейчас не помню, о чем был этот сон. Сон, похожий на все остальные, происходящий в наполовину знакомом окружении, с событиями, которые не имеют особого смысла. Я помню, что почувствовала огромное облегчение. Он был живой и невредимый, и так похож на себя. Каким-то образом, во сне, я знала, что он пришел проститься. У меня никогда не было возможности сказать, как много он для меня значит. Я знала его недолго, но некоторые люди просто действуют на нас так. Их пребывание кратко, но влияние глубоко.

Я прильнула к нему. Он не говорил. Он не сказал ни слова, но я знала, что он хочет, чтобы я его отпустила. Он был слишком вежлив, чтобы упрекнуть меня за мое сопротивление.

Он не торопил, но дал понять, чего он хочет. Я помнила, как плакала во сне. Я думала, что, если откажусь, то смогу сохранить его для себя. Думала, что он может быть со мной навсегда, но, так не бывает. Его время на земле закончилось; ему надо отправляться в другие места.

В конце, я отпустила его, не с болью, а с любовью. Это было не для меня. Я сделала это для него. Проснувшись, я знала, что теперь его действительно больше нет. Слезы, которые я пролила о нем тогда, были теми же слезами, которые я проливала обо всех, кого когда-нибудь любила. Мои родители, моя тетя. Я тоже никогда не сказала им «прощай», но теперь пришло время об этом позаботиться.

Я произнесла молитву о мертвых, открывая дверь, так что все призраки были отпущены на свободу. Я собрала их, как лепестки цветка, и пустила по ветру.

Что сделано, то сделано. Что написано, то написано. Их работа окончена. Наша еще впереди.