сделала... А ведь еще вчера я была твердо уверена, что никогда не опущусь до этого! Как когда-то думала, что не смогу убить. А Карминский знал, что это произойдет! Он всегда наперед знает, как я поступлю! Интересно, он хоть когда-нибудь ошибается?»

Пальто стало понемногу согревать ее. Ее перестало трясти, хотя чувствовала она себя по-прежнему ужасно. Минут через двадцать кто-то заколотил в дверь. Так настойчиво стучать мог только Карминский. Жалея, что не может послать его ко всем чертям, Юлиана с тяжелым вздохом сняла пальто и поплелась открывать замок.

Отступив в сторону, она пропустила внутрь лучившегося радостью инкатора, следом за которым вошел несущий на подносе шампанское и бокалы охранник.

- Сейчас еще торт поднесут! – известил ее Жнец. - Будем отмечать твой первый успех в качестве инкатора!

Охранник замешкался, думая куда лучше поставить поднос, и Карминский нетерпеливо проговорил:

- Топай уже отсюда! У нас с герцогиней праздник, а ты в числе приглашенных не значишься!

Захлопнув за ним дверь, он с восхищением произнес:

- Я под впечатлением! Ты довела дело до конца, не грохнувшись в обморок и даже не устроив сцены, хотя я был на девяносто девять процентов уверен в том, что в твоем обществе этому малому угрожает единственная опасность – утонуть в потоках твоих слез, слушая проповедь о человеколюбии. Должен признаться, что я даже чашку разбил, когда услышал его первый вопль. Я тебя даже слегка зауважал, веришь?

Юлиану снова затрясло, что рассмешило ее учителя.

- Эй, ну хватит уже! Я и так дал тебе уйму времени, чтобы прийти в себя! Хотя ладно, за то, что ты сегодня такая умничка, я попробую не обращать на это внимания. Трясись сколько хочешь, только бокал не разбей!

Эдмунд с громким хлопком открыл шампанское и разлил его по бокалам.

- На, держи! Выпьем за рождение Леди Боль! Идеальное прозвище для инкатора! Надо сказать Майтону за него спасибо! Впрочем, одного спасибо мало. Я ему таблетку анальгина подарю! Как думаешь, красиво упаковывать ее обязательно или и так сойдет?

- Вам обязательно ерничать каждый раз, когда другим плохо? – не выдержала Юлиана.

- Хорошо, сегодня больше не буду! Ты это заслужила! Ну, чего стоишь, как истукан? Пей!

Девушка поставила бокал обратно на стол.

- Не вижу повода для праздника!

Карминский усмехнулся и выпил свое шампанское.

- Знаешь, меня тоже так трясло в первый раз… Нервы, нервы… Поначалу их уходит так много, что думаешь все: завтра точно чокнусь! А потом ничего, привыкаешь, а вскоре и вовсе перестаешь обращать внимание на тревожившие тебя раньше мелочи. Первый раз, когда ты преодолеваешь свое «не могу» ради «надо» - самый трудный и самый знаменательный, так что тебе есть что праздновать. Я не предлагаю тебе наслаждаться тем, что ты сломала Майтона. Прежде всего, ты сломала барьер в себе. И хоть ты этого пока не понимаешь, то имя, что он дал тебе, сослужит той части тебя, что противится насилию, очень хорошую службу.

- Это как же? – удивилась Юлиана.

- Прозвище характеризует человека в гораздо большей степени, чем его имя. Оно - часть твоей репутации. А для нас репутация – это почти все. Сначала ты работаешь на нее, потом она на тебя. Чем больше тебя будут бояться, тем больше будут уважать, и тем проще тебе будет работать и жить. Сама подумай – что для человека страшней – пытка, которая рано или поздно закончится, или изматывающий, неизбывный страх перед ней? Ломает людей не столько боль, сколько страх. Ты не представляешь, насколько эффективней ты будешь работать, если люди будут до одури бояться тебя! Причем, заметь, ты при этом никого и пальцем не тронешь! Им достаточно будет лишь твоего имени и твоей репутации, чтобы сделать признание или побояться совершить преступление. Ты же видишь как все трепещут при виде меня и готовы сделать что угодно, лишь бы я был доволен, или, по крайней мере, не обратил на них внимания! Сама вспомни, разве часто я – разумеется исключая те случаи, когда делаю это специально ради тебя, - кого-нибудь пытаю? Нет, это происходит крайне редко! Потому что стоит мне остаться с человеком в одной комнате, как он готов рассказать мне даже о своем внутриутробном развитии! Хочешь быть доброй – да на здоровьечко! Только для этого тебе придется прослыть очень жестокой!

Юлиана внимала ему как заблудшая душа внимает проповеднику. Жнец редко разговаривал с ней по душам, но всегда умудрялся сказать ей именно те слова, которые ей в это время просто необходимо было услышать.

- Придумай себе имидж и неуклонно следуй ему, - советовал он. - Сам об этом не подозревая, Майтон сильно помог тебе в его формировании. Стань для всех Леди Боль: неумолимой и беспощадной! Людей можно заставить поверить во что угодно, подкрепив это парой случаев. Даже в то, что ты читаешь их мысли! И тебе совсем не обязательно уметь или делать то, что тебе будут приписывать.

Он подал ученице отставленный ею бокал, и она автоматически взяла его.

- Пойми, глупышка, я не стремлюсь сделать из тебя кровожадное чудовище, но ведь кто-то должен делать эту грязную, но необходимую для блага других работу! Сегодня, не мешая Рэндольфу делать свое дело, ты спасла тысячи жизней, пусть и ценой страданий человека. Но всего лишь одного человека! Одного, а не нескольких тысяч! В жизни тебе придется частенько делать подобный выбор, и оставить целыми овец и сытыми волков получится далеко не всегда. Главное, научиться принимать это как данность, и не делать из этого трагедии. Выпей! Предотвращение теракта – отличный повод для праздника!

Юлиана выпила шампанское залпом, стремясь избавиться от неприятных и пугающих ощущений. Внутри нее продолжалась необратимая трансформация, и она знала, что уже никогда не будет прежней.

Девушка не понимала что с ней творится, но наблюдающие за ней небеса знали, что именно в это время на Земле рождался самый судьбоносный инкатор Талинальдии, который будет хладнокровно бросать целые города в жертвенный костер своих убеждений и тушить его кровью и слезами своих врагов. Инкатор, который поставит человечество на грань вымирания и станет причиной конфликта Земли с могучим Эллиумом.

Страшное предсказание эллианской жрицы начало сбываться.