понравилось, что парень с такой основательностью все продумывает.

— Ну а что потом? — продолжил расспросы Гален.

— Отправишься с ними на юг — через денек-другой.

— А это-то тебе откуда известно?

Об археологах рассказывали, что их поведение совершенно непредсказуемо.

— По двум причинам, — веско указал Пайк. — Во-первых, у них как раз сейчас кончились деньги, а это значит — никакой выпивки, да и девок не больно-то подманишь. Твое прибытие на время вернет веселье, но я организую пару карточных проигрышей, так что и этим деньгам скоро придет конец. Вторая причина — это купец по имени Шаан, который уже два дня дожидается того, чтобы его перевели через соль. Терпение у него уже на исходе, а раз их собственные деньги подошли к концу, то золото Шаана должно показаться им более привлекательным.

Гален кивнул. Он и не подумал спросить у Пайка, откуда тому все это известно.

— И куда же мы направимся? — вместо этого спросил он.

— В Риано. Туда нужно Шаану. Да и нам хочется, чтобы ты попал именно туда.

— Это ведь вотчина барона Ярласа?

— Точно.

Пайк с удивлением посмотрел на Галена.

— А он друг или враг? — шутливо полюбопытствовал Гален.

— Тут не до шуток, парень, — рявкнул Пайк.

Гален сразу же посерьезнел.

— Извини, — пробормотал он.

— С Ярласом у тебя никаких дел не будет, — смягчился Пайк. — А его политическая позиция тебя не касается.

— Если поставлены на карту человеческие жизни, включая и мою, то я имею право знать, — огрызнулся Гален, злясь сейчас не столько на ветерана, сколько на самого себя.

— Ну хорошо, — после легкой паузы ответил Пайк. — Нет никакой тайны в том, что Ярлас — один из самых яростных противников идей Монфора. Но ограничится ли он одними речами — это другое дело. Именно это мы и пытаемся выяснить.

Гален мало что знал о предполагаемых королевских реформах, но вывод из пояснений Пайка сумел сделать безошибочный. «Значит, враг», — подумал он.

— И чем мне предстоит там заняться?

— У нас есть свой человек в Риано, при дворе у Ярласа. Его зовут Дэвин. Ты свяжешься с ним — тайным образом, понятно, — передашь ему послание, получишь ответное и доставишь этот ответ Алому Папоротнику.

— А как Дэвин меня узнает?

— Есть пароль. Заговорив с ним, болтай что хочешь, но так, чтобы как бы между делом произнести два слова: «пламя» и «дело». И в его ответных словах должны непременно прозвучать два других — «дым» и «деньги». Если он не скажет их, это будет означать одно из двух: либо ты напал не на того человека, либо контакт в настоящее время невозможен. Если в его ответе прозвучит слово «вода», это будет означать, что кому-то грозит опасность — или ему самому, или тебе, или вам обоим. И если такое случится, сразу же исчезни. А если он ответит тебе надлежащим образом, тогда обратись к нему вновь со словами, одним из которых должна оказаться «дорога». А дальше уж распорядится он сам. Понял?

Гален повторил слова пароля, заучивая их.

— Ну, как думаешь, справишься? — спросил Пайк.

— А почему бы и нет, — фыркнул Гален. — А каков этот Дэвин из себя?

— Плюгавый, гладко выбритый, черные волосы, зеленые глаза, изящные маленькие руки, — ответил ветеран. — Он писец главного казначея при дворе у Ярласа, поэтому, можно сказать, в самой гуще более чем любопытных сведений. Но не дай ему одурачить себя невзрачной внешностью — это один из самых умных и самых отважных людей, с какими мне доводилось встречаться.

— Мне следует узнать еще что-нибудь?

— Попробуй. Приглядывай за Шааном. Он может оказаться совсем не тем, за кого мы его принимаем. Купец-то он купец, но может быть, не только купец, и не худо бы узнать, зачем ему понадобилось попасть в Риано.

— Буду смотреть в оба, — пообещал Гален.

— Вот именно, — согласился ветеран. — И не только за Шааном.

Гален кивнул. Страх, волнение и предвкушение опасности, сплетаясь в один тугой клубок, заворочались у него в животе.

— И последний совет, — угрюмо бросил Пайк. — И восприми его буквально. Никаких подвигов. Делай только то, что требуется, и ничего сверх того. Ты в таких играх новичок, так что не лезь поперек батьки в пекло. Еще какие-нибудь вопросы?

— Пока никаких.

— Тогда помчались, иначе и к утру не доберемся.

Пайк дал шпоры своему скакуну, и Гален помчался следом, упиваясь силой и стремительностью своего коня, стуком копыт и ударами ветра в лицо. «До сих пор, — подумал он, — я и впрямь не жил, а ехал иноходью. Зато теперь началась самая настоящая скачка Бог знает куда».

Только в сумерках они сменили аллюр и какое-то время проехали шагом, давая лошадям, дыхание которых клубилось белым паром в уже остывшем воздухе, немного передохнуть. К тому времени, как они прибыли в Катовер, уже совсем стемнело, но Пайк уверенно ориентировался на улицах городка даже в полном мраке.

«Ворон» занимал большой бревенчатый сруб, двор перед ним был вымощен галькой, а из окон трактира призывно лился мягкий янтарный свет. Едва Пайк с Галеном миновали ворота, как навстречу им вышел конюх, принял у них лошадей и увел в стойло. Вновь прибывшие вошли в трактир. Караван-сарай изнутри более всего походил на обыкновенный сарай, разве что с высоченным — на столбах — потолком. Обстановка была простой и удобной, пол — безупречно чист. Посетителей было немного и почти все они сидели у длинной стойки, о чем-то приглушенно и даже как бы несколько робко беседуя. Причину этой робости установить было нетрудно: за стойкой возвышался настоящий великан, каких Галену видывать еще не доводилось. Он был на полторы головы выше юноши, а Гален отнюдь не считал себя недомерком, гигантские, поросшие густой рыжей шерстью ручищи трактирщика выглядели устрашающе могучими, а буйные шевелюра и борода, казалось, никогда не знали расчески. Выражение лица при такой волосатости и не разглядишь, но все же видно было, что великан чем-то недоволен, а глазки его посматривали настороженно-внимательно. К такому человеку и обращаться-то не хотелось, не говоря уж о том, чтобы нечаянно его рассердить.

— Это и есть Алый Папоротник? — прошептал Гален.

— Точно. И он сегодня трезвее, чем когда-либо, — хмыкнул Пайк.

Он подвел своего новобранца к стойке и заказал по кружке пива.

Алый Папоротник со стуком выставил кружки на стойку.

— Пиво-то скверное, — гулким утробным голосом заметил он. — Уверен, что тебе так уж хочется?

— Да, — твердо ответил Пайк.

— Просто хотел удостовериться, — пояснил трактирщик, и Гален с любопытством уставился на него: таких слов от хозяина заведения он никак не ожидал.

— Алый Папоротник, дружище, это Гален, — нарочито громко произнес Пайк.

Никто, казалось бы, не обратил на его слова никакого