буквально - за стенкой. Целый день в своем кабинете сидит, какие-то вопросы решает, с людьми встречается, а как только свободная минутка выдается - к нам спешит. Работает допоздна, а чуть свет - уже опять у нас. Вместо будильника будит! А в глазах немая просьба - дайте! Дайте! ДАЙТЕ! Очередную дозу информации. Мы с Васей, между собой, разумеется, его называем - торчок! Или ласково - наш Наркоша! Сокращенно от наркома, и, по сути, верно. Но все это с уважением. Потому что работоспособность у человека потрясающая. Когда и отдыхает? Не понятно. Мы еще спим, а он уже на ногах. Мы уже спим, а он еще бодрствует. И это учитывая, что и самим приходится отдыхать урывками. Буквально по 3-4 часа. Да и то не всегда. И все равно времени жутко не хватает. А у него ведь еще и семья! Где-то. Высох совсем. На лице одни глаза остались, но все равно в глазах этих лихорадочный блеск жажды знаний. Знаний - которые, видимо и дают ему ощущение всемогущества! Проистекающего из того самого постулата о тех, кто этой информацией владеет. И пускай она, частично неактуальна, из-за уже произошедших изменений. Но они в большей степени касаются событий. А вот люди? Люди то остались те же. А тенденции и направления развития науки и техники? И месторождения полезных ископаемых никуда со своих мест не делись. Да много чего еще интересного. В особенности для человека, умеющего работать с информацией. Берия - умел! И не только он. Еще лучше с ней умел обращаться Великий Вождь!

Именно встречи отцом всех времен и народов, товарищем Сталиным, отложились в памяти наиболее яркими воспоминаниями. Разумеется, к нам он не приезжал. Приходилось самим к нему ездить. Если кто-нибудь думает, что сам нарком, и сопровождающие его лица, не могут незаметно покинуть здание управления, то он глубоко заблуждается. Еще как может! Старые здания, оказывается, просто пронизаны различного рода скрытыми дверями, тайными ходами и переходами, черными лестницами, по которым никто не ходит. И другими атрибутами из арсеналов юных диггеров. И пользоваться ими в нашем присутствии несколько раз. И исключительно, только, для путешествия к Вождю.

Сталин, конечно же, личность историческая и значимая. Но вот из всех его несомненных достоинств, мне, больше всего, запомнились его глаза. Нет, не так! ГЛАЗА! Никогда прежде я не видел таких выразительных глаз. Да и в будущем наверняка не увижу. Не бывает в природе глаз с настолько говорящим взглядом. Поэтому и не удивительно, что именно их выражение мне больше всего и запомнилось. Насмешливо-скептическое во время знакомства. Удивленно-восхищенное при лицезрении Васиной тушки. Уважительное при осознании достоверности предоставляемой информации. Грозное и многообещающее при разборе причин поражения в первоначальный период войны в нашей истории. Яростно-гневное при рассказе о ХХ съезде и правлении Хрущева. Печально-унылое при осознании причин распада Советского Союза. Мрачно-меланхолическое при рассказе о сути капиталистической России на постсоветском пространстве.

И более всего запомнившееся и оставившее неизгладимые впечатления - виноватое! Когда я рассказывал о том, что творили фашисты и их приспешники различного националистического толка на оккупированных территориях. Кровавый тиран, чьим именем пугали народ дерьмократы, слушая мои откровения - в бессилии сжимал кулаки и в его глазах стояли СЛЕЗЫ! Слезы человека признавшего свою вину в случившейся трагедии. И признающего свое бессилие что-либо изменить.

Ведь, не смотря ни на что, линия фронта держалась прочно, благодаря тому, что в экстренном порядке были мобилизованы все опытные окопники. Набравшиеся бесценного опыта во время Первой мировой войны, прозванной на Западе Великой. Да те же Шапошников, Василевский, Рокоссовский и другие военачальники этот опыт имели, но только стереотип мышления, основанный на идее "войны малой кровью на чужой территории", мешал им этот опыт применить в должной мере. Теперь же, получив соответствующую установку, вкупе с накачкой от товарища Сталина, этот опыт тут же вспомнили и применили. И это принесло свои результаты. В том числе, положительные. Фронт местами прогибался, но держался. Отдельные прорывы бронированных клиньев немцев оперативно купировались контратаками наших танковых бригад, в которые были в срочном порядке реорганизованы неуклюжие и неповоротливые механизированные дивизии и корпуса.

Но, все-таки, часть территории пришлось оставить врагу. Где-то под напором противника, где-то для оптимизации линии фронта. Каждый такой случай скрупулезно разбирался компетентными комиссиями со всей дотошностью. Если действия командования признавались целесообразными, то все обходилось дополнительными мерами по укреплению линии фронта. Если же вердикт высокой комиссии признавал виновные действия, то, не смотря на прежние заслуги... По закону военного времени!

А на оккупированной территории, как водится, оставались люди. Наши, советские люди! Потому что эвакуировать всех было просто не реально. Да и не все соглашались эвакуироваться. И над всеми этими людьми, дамокловым мечом, висела угроза геноцида и ассимиляции. Так хорошо известная нашим современникам, по событиям в Приднестровье, на Кавказе, в Абхазии и Южной Осетии, на Украине, в Крыму и Донбассе!

И пускай, положения плана Ост, на захваченных территориях, использовались еще не в полном объеме и не полную силу. В основном, только пункты, напрямую касающиеся еврейского вопроса. А вот в плане реализации приказа "О комиссарах" у гитлеровцев вышел небольшой облом-с. Очень уж мало пленных досталось на их долю. А уж командиров, и, тем более, политработников и вообще сущий мизер. Ни в какое сравнение с тем количеством, которое было в реальной истории. Мирное же население, пока что избегало внимания со стороны немецкого командования. Но это пока.

Конечно же, отдельные факты и мародерства, и вандализма, и даже бессмысленной жестокости отдельных индивидуумов имели место. Но вот планомерное, целенаправленное и поставленное на поток уничтожение советских граждан еще не практиковалось. Это нисколько не радовало, поскольку все еще было впереди. Ведь и в