беречь, я не могла увеличить износостойкость, не утяжелив конструкцию.
- Рассказывайте,- колдун отпустил мои руки, красуясь, вытащил из жилета тонкий батистовый платок и стер с моих ладоней потеки крови. Я, в свою очередь, подобрала полотенце и стерла красноватые разводы с его рта и подбородка.
- История довольно банальная,- дергаю плечом, чувствуя, как колет под левой лопаткой. – Отец получил вызов на дуэль, с которой вернулся без рук. Боец заезжий, что не поделили – неизвестно. Но до этого был, скажем так, инцидент с лордом Ранте. Старшим.
- Вы?
- Он посватался ко мне, а я уже отдала основную часть девичьего приданого,- а повела плечами, разминая затекшие мышцы. – Страх оказаться в постели сиятельного лорда придал мне решимости, и в ратуше, при большом скоплении людей я выдала целую тираду. Нет поцелуям без любви, и что я сильная ведьма и на брачное ложе укладывать меня придется боем. Отец был в бешенстве. Он не предполагал, что я осмелюсь возразить.
- Вы были так робки? Не похоже.
- Это склонность всех артефакторов, теряться при большом скоплении людей. Отец начинал заикаться, оттого предпочитал внушительно молчать. Большую часть времени мы проводим в лабораториях, или закрываемся от всех производя расчеты. Так или иначе, прикладные маги непубличные люди.
- Отсутствующий социальный навык,- колдун кивнул.
- Так что я собираюсь найти кого-то небрезгливого, с зачатками магических способностей и согласного войти в род Лёвэ. При этом будет брачный контракт, регламентирующий личную сторону жизни.
Я не собираюсь ложиться в постель за чем-либо, кроме зачатия детей, двух, не более. Унизительно, неприятно и слишком уж долго. Минут пять-семь перетерпеть можно, но никак не двадцатиминутный кошмар. Зато становится понятным отчего девицам должно блюсти себя до свадьбы – меньше знаешь, больше хочешь замуж.
Переспрашивать колдун не стал. Не то понял, не то не придал значения. Я устало привалилась бедром к столу, за исключением кресла, в котором сидел колдун, приткнутся было некуда. Не садится же на постель. Скупой кивок и колдун встает. Я так и думала, мужчины строги к тем женщинам, что падают им в руки как перезрелые плоды. Мне не больно, мне легко.
Надежно закрываю люк, и окидываю комнату другим взглядом – склеп да и только. Но ведь можно придать ей уют. Прикладная магия хороша тем, что несмотря на малый запас сил, мы способны к любым проявлениям магии. Падаю в кресло, еще нагретое телом колдуна, и начинаю простую, но такую сложную в прошлом уборку.
Мой стол стоит вплотную к широкому окну, два пасса левой руки и в комнату проникает яркий дневной свет. До недавнего времени стекло было затемнено, мне было приятнее жить под светом тусклого шара. Вся пыль в комнате собралась в один упругий комок, который я левитировала в мусорное ведро. В моей жизни ничего не изменилось. В моей жизни изменилось все. И резкий стук в крышку люка это подтверждает.
- Госпожа Лёвэ? Это господин Ранте,- снизу раздается знакомый, высокий и резкий голос моего бывшего друга. Ранте, довольно известная фамилия, адвокаты и нотариусы, вот чем славится этот род. Малая магическая сила, бесконечно развитый интеллект. Жестом направляю силу, и люк открывается. Господин Ранте оказывается в довольно неловкой ситуации – мантия нотариуса не позволяет ему попасть в мою комнату иначе, чем на карачках. Просить женщину о помощи – ниже его достоинства, а сил на левитацию не хватает. Скользкий как Ранте, худшее из оскорблений. Смешно вспомнить как страстно я его когда-то защищала. – Вы меня еще помните?
- Доброго дня, господин Ранте,- я помню, как вы, в сопровождении своего отца описывали завещанный мне дом. Как за фальсифицированные долги отдали его дальней родне – тоже помню. Как пытались продавить опеку надо мной – не забыла. Ранте и Бриушти, два рода ведущих Гранполис к процветанию, две семьи тесно связанные сотней крепких нитей.
- Не желаете ли прогуляться, госпожа Лёвэ?
- Увы, нет, господин Ранте. Трудности с доверием,- кастую вокруг себя слабый щит.
- Прогулка была бы полезна нам обоим, Амбер.
- Как и гильотина, господин, и палачу радость и у преступника голова не болит,- светски улыбаюсь, игнорируя его переход на личное обращение.