наткнулся на корни осины, растущей неподалеку от будущего чела. Медведь передохнул, заночевав на траве подле будущей норы, и утром, при первом свете принялся копать вновь. На сей раз он копал вглубь, не закончив, однако, работу и в этот день.

Вечером, разворошив муравейник неподалёку, Песочный напитался полусонными муравьями и вернувшись к берлоге заночевал, чтобы наутро продолжить копать...

Нора получилась удачной. Внутри было тихо и уютно и надрав травы и мха Песочный устлал ими дно берлоги, а потом, проверяя, несколько минут полежал внутри.

Его глаза находились несколько ниже уровня входа-чела, но стоило ему чуть подтянуться кверху и он видел и деревья на склоне распадка напротив, и рассыпанную жёлтую глину с песком перед норой, и часть голубого неба с лёгкой тающей тучкой над горизонтом...

Закончив берлогу, молодой медведь ещё ночевал одну ночь рядом с входом, на траве, а назавтра ушёл на гриву, в сухие кедрачи, где под тонкими кедрушками, лежали пожелтевшие подсохшие шишки, с крупными жирными орехами внутри. В тот год был хороший урожай кедровых орехов...

Ложился в берлогу Песочный, вновь по указанию, дремлющего в нём до поры до времени, инстинкта.

Эта коллективная память тысяч и тысяч поколений, хранится в укромном уголке памяти и когда надо управляет волей медведей к действию, подсказывая им и дни и состояние погоды и даже направление склона по отношению к солнцу, на котором бывает, вырыта берлога...

Так и в этот раз.

Предчувствуя длительную непогоду, уже по начавшемуся вокруг мокрому снегу, Песочный спустился с хребта в свой распадок, нашёл нору с полузасыпанным, сухими листьями осины входом, вытолкал, занесённый осенними ветрами внутрь мусор и ветошь, а потом, устроившись поудобнее на мягкой пахучей подстилке, задремал...

За два дня до этого, он съел, знакомые каждому взрослому самостоятельному медведю слабительные корешки, прочистил желудок и залёг уже чистый и лёгкий на долгие зимние месяцы, которые вне норы он не смог бы пережить. Так мудро и обстоятельно распорядилась жизнью медведей наша общая мать - природа.

Прошедший снег завалил медвежьи следы, заровнял все ямки в лесу, намёл небольшой сугроб перед входом, наполовину скрывшим круглое чело.

Берлога, за те осенние дни, что она простояла пустой, просохла внутри и потому облежавшись, Песочный крепко задремал, изредка меняя положение лап и головы. Глаза его, чёрно блестящие и полузакрытые, затуманились плёнкой глубокой дрёмы. Кровь бежала по телу медленно, и сердце стучало через раз по сравнению с обычным ритмом.

Он, между тем, сквозь эту тёплую дрёму слышал и вой свирепого морозного ветра, сбивающего с сосен слежавшийся снег, и треск рвущейся промороженной коры на деревьях при сильных холодах.

Круглое пространство берлоги хорошо сохраняло ровную температуру, чуть понижавшуюся в морозы и наоборот повышавшуюся, но тоже ненамного, в оттепели.

Пятисантиметровый слой жира под шкурой, хорошо предохранял медведя от переохлаждения, а тепловой удар в тридцатиградусные морозы никак не грозил предусмотрительному зверю...

Зима же в тайге шла своим чередом...

Трещали морозы...

Сыпались белые снега...

Солнце ходило по небу, вначале всё больше укорачивая небесную дорожку, а потом, после Рождества и Нового года постепенно стало увеличивать дугу небесного хождения...

Волки, лоси, олени, косули и прочая живность, как могли выживали в эти суровые месяцы, но об этом будет рассказано уже в новой книге...

Конец первой книги.

16.05.2005 года. Лондон. Владимир Кабаков

Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com

или на страницах журнала "Что есть Истина?": www.Istina.russian-albion.com

Писать на почту: russianalbion@narod.ru или info@russian-albion