- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (15) »
Проклятый день, с усталостью в борьбе,
Не лодки, не купеческие барки —
Россию волочили на себе.
И, может, боль и усталь сокрушая,
Вставала ты в тумане их очей
Свободная, счастливая, большая —
От южных и до северных морей.
И вот теперь, когда легко и вольно
Дышать у скал Могутовой горы,
Припомнил я, что ты звалась раздольной
Еще в сказаньях разинской поры.
Свобода, воля… Беглым да отпетым
Она сердца пьянила, как мечта.
Да под кнутом гуляли, под запретом,
Твои раздолье, голь и нищета!
…Плывут огни вечерние над Волгой.
Вода темна. А воздух все свежей.
И с парохода смотрят долго-долго
На правый берег, берег Жигулей.
Одна другую горы оттесняют,
И как всегда, нашедшийся знаток,
Мешая всем, туманно объясняет,
Где будет море, как польется ток.
Но это всем и так давно известно,
А с берега глядят на пароход.
И кажется, огромный мир окрестный,
И пароход, и берег — все плывет.
Плывет навстречу утру, счастью, славе.
И вижу я в том быль, а не мечту,
Что, может, внук бурлацкий судном правит,
Где выведено «Разин» на борту.
…У Волги песня новая отныне,
И хоть не только радостью полна,
Нет, не о горькой сложена судьбине —
О жизни щедрой, солнечной она.
Каналами, огнями украшая
Свой путь великий, ты плывешь в века,
Счастливая, свободная, большая,
Любимая народная река.
Мы ширь твою навеки полюбили.
Ты, Волга, сердцу помнишься всегда,
Как старый друг, с которым вместе были
Пережиты и счастье и беда.
Твоя растет и не угаснет слава,
Все крепнет в мире о тебе молва.
Твои моря светлы и величавы,
С донской твоя братается волна.
Твой Сталинград — земли краса и гордость.
Ведь это здесь, как ни мела, ни жгла,
Война в крутые берега уперлась
И в сторону обратную пошла.
Тот враг сломился под твоим ударом.
И то врагам всем будущим урок.
Могуча ты, бессмертна ты! Недаром
Твой в самом сердце родины исток.
1953
Жигули
Той самой осенью суровой,
Когда на подступах Москвы
Ночных пожарищ свет багровый
Ложился на «ежи» и рвы
И ночь была мала тревоге —
Сирена выла среди дня,
Мы были далеко в дороге,
Дворов московских ребятня.
Чернели берегом деревни,
И, мимо них спеша вперед,
Волну на две делил форштевнем
Наш затемненный пароход.
Он, торопясь, дышал устало,
Ни блика не бросал волнам,
И даже бакены, казалось,
Украдкою мигали нам.
Тянулись берега немые —
Ни фонарей, ни ламп не жгли,
Когда услышали впервые
Мы это слово: Жигули.
И загляделись мы, мальчишки,
Не замечая темноты,
На эти нефтяные вышки
И бесконечные плоты.
И разве думалось ребятам,
Что, может, в будущие дни
Сюда, к мохнатым горным скатам,
Душой потянутся они?
И будут так, как я сегодня,
В один из самых ясных дней
Широкой волжской гладью водной
Спешить к причалам Жигулей…
…Дрожала палуба от гула.
Мы быстро шли. И над водой
Уже смолою с гор тянуло
И липой пахло молодой.
А мы у поручней стояли,
Дыханье затаив, и вот,
Швырнув гудок в лесные дали,
На месте замер пароход.
Казалось: так он и остался,
А этот шумный берег сам
Неудержимо приближался,
Все увеличиваясь, к нам.
Притягивал лебедок пеньем,
Людьми, всей громкой жизнью той,
Что так мы ждали в нетерпеньи,
Версту считая за верстой.
Потом раскачивались сходни
Под топотом десятков ног…
Друзья, мы вышли вдаль сегодня
Одною из больших дорог.
Мы запаслись одним — уменьем,
Ведь не уместишь в рюкзаках
Всего, что мы храним и ценим,
Огромный мир держа в руках.
Мы входим в первые бригады
На стройках родины сейчас.
Так, если это будет надо,
И роты сложатся из нас.
Из нас, не знавших бед походных,
Но росших в школе трудных лет,
Из «необученных», но «годных»,
Как воинский гласит билет.
…Высокий, мирный день сияет.
Но он не минул, вечер тот.
Нас память наша подгоняет,
Торопит в грохоте работ.
И где мы некогда проплыли,
Не тихо нынче, не темно.
Там облако рабочей пыли
Над Волгой косо взметено.
Там люди — нет смелей, надежней,
Там экскаватора стрела
Флажок бригады молодежной
Над всею стройкой подняла.
Недаром родина решила,
Что здесь (и так тому и быть!),
Давая миру свет и силу,
Земное солнце будет жить.
И юность наша встала рано,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (15) »