скорее, а то дисквалифицирую!

— Пожалуйста, тётя! Прошу тебя! — взмолилась Лиззи.

— Всё это абсолютный бред и… — начала тётушка.

— Это тоже не важно! — сказала Лиззи. — Пойми, если мы сейчас не вернёмся и ты не пойдёшь с нами, получится, что мы трудились зря!

— ЛИЗЗИ! ДЖЕКИ! — орал в мегафон мистер Пуп. — КУДА ПОДЕВАЛИСЬ ЭТИ КАР-КАРЫ?!

— Пожалуйста! — повторил папа вслед за Лиззи.

— Пожалуйста! — снова сказала Лиззи.

— НЕУЖЕЛИ ОНИ СТРУСИЛИ? — прогремел голос мистера Пупа.

Тётя Дорин смотрела на них сверху.

— Но я не могу спуститься, — тихонько сказала она.

— ЛИЗЗИ! ДЖЕКИ! МЫ ЖДЁМ ВАС!

— Прыгай, — сказала Лиззи. — Прыгай, тётя, не бойся!

— СМЕЛЕЕ! — кричал мистер Пуп.

Тётушка глубоко вздохнула, быстренько помолилась — и свалилась с вишни, точно большая рыхлая клёцка.

18

И они, все втроём, понеслись к реке. Завидев их, толпа взревела — с облегчением и восхищением.

— МОЛОДЦЫ! — обрадовался мистер Пуп. — Я ЗНАЛ, ЧТО ВЫ НЕ ПОДВЕДЁТЕ. РАССТУПИТЕСЬ, ЛЮДИ! ДОРОГУ КАР-КАРАМ!

Лиззи с папой взялись за руки. Они готовились к взлёту.

— Пожелай нам удачи, тётя Дорин, — попросила Лиззи.

— Скажи хотя бы, что ты в нас веришь, — попросил папа.

— Джеки! — взывал мистер Пуп. — Лиззи!

— Обними нас, — попросила Лиззи.

— Поцелуй нас, — попросил папа.

— Скажи, что ты нас любишь и в нас веришь!

— Кар-Кары! На старт! — взывал мистер Пуп.

Папа и Лиззи глядели на тётушку. Тётушка глядела на них.

— Да, — прошептала она. — Я вас люблю. Я в вас верю.

— Мы готовы, мистер Пуп! — крикнул папа.

— НАКОНЕЦ-ТО! ЭЙ, ПАРНИ! ДАЙТЕ РАЗБЕГ!

Его помощники начали поднимать сходни. Барабанщик выбил дробь. Толпа взволнованно загудела.

— Расступитесь, расступитесь, — деловито распоряжался мистер Пуп. — Люди! В сторонку! Крылья и вера! — проникновенно прошептал он в мегафон. — Кар-Карам больше ничего не нужно. Ни моторов, ни педалей, ни пропеллеров, ни резинок. Только крылья, и вера, и надеждами… смею ли я произнести это слово? Только любовь!!!

Сходни были готовы. Теперь они поднимались резко вверх, и дальний конец их нависал над водой. Лиззи с папой ступили на сходни, готовясь к разбегу. Тётя Дорин закрыла глаза ладонями, но пальцы раздвинула: подглядывать. Её сердце стучало и бухало. А в голове у неё кипело и булькало.

— Только посмотрите на них! — не унимался мистер Пуп. — Какая отвага в глазах! Какие храбрые улыбки! Позади тяжёлый упорный труд. А теперь надо сосредоточиться, расправить крылья и верить! И любить! Да-да, дамы и господа. Надо любить! Если кто-то здесь заслуживает приза, так это Кар-Кары!

— Пожалуйста, — прошептала тётушка. Она сжала кулаки и зажмурилась. — Прошу тебя, Джеки. Прошу тебя, Лиззи. Взлетите! Победите!

— Теперь готовы? — спросил мистер Пуп. — Крылья-гребни-хвосты на месте?

Папа поднял оба больших пальца. Лиззи подняла оба больших пальца. И они широко улыбнулись друг другу.

— Десять… — начал отсчёт мистер Пуп. — Девять… восемь… семь… шесть… пять… Мы с тобой, Джеки! Доброго пути, Лиззи!

Взревела толпа. Загрохотал барабан.

— Вперёд! Порви их, Джеки! Порви их, Лиззи!

— Вперёд! Ввысь! Выше — только небо! — сказал мистер Пуп и продолжил отсчёт: — ЧЕТЫРЕ…

ТРИ… ДВА… ОДИН… СТАРТ!

И Лиззи с папой — отважные, полные надежд — побежали по сходням изо всех сил, изо всей мочи, всё вверх и вверх… Над рекой они замахали крыльями, подпрыгнули — и устремились в небо. Они полетели! Они летят! Такого с Лиззи ещё не бывало. Новое, пьянящее, прекрасное ощущение! Лиззи взглянула на летящего рядом папу, на бескрайнее синее небо, на раскинувшийся внизу город. Они махали крыльями и хохотали, хохотали — от счастья, от безумия происходящего.

Тётя Дорин не могла на это смотреть. Она закрыла глаза.

— ВПЕРЕД! — орал мистер Пуп.

— ВПЕРЁД! — орала толпа. — ДА! ДА! ДА!

— А-а-а-ахххх! — выдохнул мистер Пуп, когда папа вдруг захлопал крыльями часто-часто и полетел вниз. Но Лиззи не сбилась с ритма! Громко хохоча, она упорно махала крыльями и летела, летела, летела…

— Не огорчайся, пап! — крикнула она сверху.

— Давай сама, Лиззи! — крикнул он ей вслед. — Лети, дочка! Лети!

Но тут и Лиззи начала падать.

— A-a-а-а-ах! — выдохнул мистер Пуп. — О-о-о-о! НЕТ!

— О, НЕТ! — выдохнула толпа.

Лиззи рухнула в реку с громким плеском.

— Экая беда! — прокомментировал мистер Пуп. — Ничего, в другой раз, Лиззи! Эй, парни, выудите их. Кто у нас следующий?

На берегу тётя Дорин затопала ногами.

— Плюх! — в сердцах сказала она. — Плюх, плях, плых! Переплюх-плях-плых!

Убедившись, что Лиззи с папой плывут к берегу, тётушка побежала назад, на кухню, к своим клёцкам.

19

Она приготовила целый поднос гладких, исходящих духовитым паром белых клёцок. Лучше она в жизни не делала! Белые как снег, круглые и тяжёлые, как пушечные ядра! Они лежали на кухонном столе, поджидая Лиззи и папу. Тётушка печально сидела рядом.

— Клёцки их утешат, — сказала она себе. — Спустят их с небес на землю.

Она смахнула слезу со щеки. Простёрла руки к тем самым небесам, Потом медленно уронила их на колени и прошептала:

— Бедняжки мои родные…

Вскоре она услышала стук калитки. Услышала шаги в саду. И вошли Лиззи с папой: насквозь мокрые, грязные, с всклокоченными гребнями, растрёпанными хвостами и крыльями, впитавшими всю воду из речки.

— Привет, тётя, — сказала Лиззи.

— Привет, Дорин, — сказал папа. — Мы вернулись.

— Вот и славно, — отозвалась тётушка. — Снимайте-ка свои крылышки.

Она помогла им снять крылья и развесила на двери для просушки.

— Вот, смотрите, — сказала она. — Я вам тут свеженьких клёцок приготовила.

— Прекрасно, — сказал папа.

— Прекрасно, — подхватила Лиззи.

Тётя Дорин накинула им на плечи полотенца. Все втроём они уселись за стол и принялись есть клёцки. Тем временем за окном начало смеркаться. И папа с Лиззи тихонько запели колыбельную: