которой мы и познакомились. Мы ведь до сих пор не знаем, почему дядя Барри держал ее у себя.
— Эндрю объяснил мне это так. Барри заказал копию, когда Маргарет решила продать ожерелье. Она собиралась носить стразы, чтобы скрыть продажу бриллиантов. Но стразы ей не понравились, и она объявила, что бриллианты украли. Барри спрятал копию в шкатулку и, видимо, забыл о ней. Откровенно говоря, я очень рад этому, потому что иначе я никогда бы не узнал твой такой восхитительно скверный характер.
— Я тоже счастлива за нас и за Эндрю.
— Пусть это послужит нам уроком. Не понимаю, как они могли скрывать свою радость от всех, когда влюбились и обвенчались. Говорят, что любовь и кашель не скроешь. Я думаю, что они не любили друг друга так сильно, как мы. Мне хочется, чтобы о нашей свадьбе всему миру известили фанфары!
— Объявления в газетах будет вполне достаточно, — сказала я. — Не нужно фанфар, но, когда я подарю тебе нашего первого сына, я хочу, чтобы в Парэме устроили фейерверк.
Он ласково повернул мое лицо к себе:
— Фейерверк в Парэме будет гораздо раньше, если мое слово еще хотя бы что-то значит.