его жизнь на 33 году жизни.

Мама не долго его пережила. Даже моё существование не смогло привязать её к жизни. Она угасала тихо, словно догорающая свеча. Её похоронили рядом с отцом годом спустя.

Так в пять лет, как некогда мой отец в 10, я стал круглым сиротой. Хотя, нет. В отличии от моего папы, у меня были живы родные моей мамы. Мои бабушка, дядя и на то время двое двоюродных братьев. Я их конечно никогда не видел, но об их существовании знал со слов мамы. Поэтому участи интернатского ребёнка мне удалось избежать. По прошествии месяца, за мной приехал дядя Григорий и отвёз в Пятигорск к бабушке.

Думаю рассказ о моём детстве будет не интересен. Ничего особого в нём не было. Учился. Бабушка у меня была очень образованным человеком и поэтому ничего выдающегося в окончании мной в 15-ти летнем возрасте "десятилетки", не было.

Тогда же, в июне 1940 года, после получения мной аттестата о среднем образовании, я поступил в Минераловодский Аэроклуб.

Одним из инструкторов в нём, был будущий лётчик-штурмовик Дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Нельсон Степанян. Он погиб в небе над Балтикой в 1944 г.

Именно там, в аэроклубе, я навсегда полюбил крылья. Я уже не представлял свою жизнь без полётов. Учился я со всем пылом сердца. Ну и как итог, окончание аэроклуба с отличием. А спустя неделю, наступило 22 июня 1941 года.

Как только отзвучала речь Молотова о вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, я, Колька и Федька, сразу же рванули в военкомат с требованием взять нас добровольцами на фронт. Даже малой, 9-ти летний Вовка рвался вместе с нами бить фашистов.

Но бабушка мигом охладила его пыл, схватив за ухо.

В тот день, из нас троих повезло только Кольке. Ему было 19 лет а мне с Федькой 16 и 17.

Мы сначала жутко завидовали ему, когда он выйдя от военкома сказал нам что его взяли. Но когда он уныло добавил что не на фронт а в Развед. Школу, мы поддержали его уныние, легкомысленно выдав: Пока ты выучишься, война закончится.

На следующий день, Колька уехал вместе с ещё несколькими парнями и каким-то военным со шпалой в петлицах. С моим двоюродным братом Колькой, я встречусь ещё дважды. В конце мая 1943-го, незадолго до начала боёв на Курской Дуге и в июне 1944-го, перед самым началом операции "Багратион".

Мы же с Федькой продолжали штурмовать военкома. Спустя неделю, после того как наши войска оставили Минск, настырность Федьки тоже дала результат. Вот только снова не такой как хотелось. На следующий день и Федька уехал учиться. Но уже в бронетанковое училище. С моим двоюродным братом Федькой, я встречусь лишь однажды, в феврале 1943-го, в Донских степях, после капитуляции окружённой в Сталинграде 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса.

Дальше уже я один обивал порог военкомата. Целый месяц, день за днём. И только после Смоленского сражения и оставления нашими войсками этого славного города, настал и мой черёд. Но и мне никакого фронта не досталось. Мой путь был в военное лётное училище лётчиков-истребителей.

Когда я уезжал, у меня сердце разрывалось от вида бабушки. Одно радовало, прущий из 9-ти летнего Вовки оптимизм.

Время проведённое мной в лётном училище пропущу и сразу перейду к своему первому боевому вылету и первой, одержанной в воздушном бою победе.

Шёл июль 1942 года. Истребительный авиаполк в который я прибыл для дальнейшего прохождения службы базировался в нескольких десятках километрах от реки Северный Донец. Говоря по правде, полк не насчитывал даже штатной численности эскадрильи. Всего 7 "яков" и 7 лётчиков вместе с командиром полка.

За три дня что я находился в расположении полка, мне позволили совершить лишь два тренировочных полёта вокруг аэродрома в-то время как сами лётчики совершали по три, четыре и пять боевых вылетов в день.

Летчики были опытные и летали не тройками а как немцы парами. За три дня что я был в полку, полк не понёс ни одной потери. Видимо всех кто был послабей, выбили ещё вначале. Наверное поэтому меня в боевой вылет не брали. Или жалели или машину берегли. А скорей всего и-то и другое вместе.

Это был четвёртый день моего пребывания в полку. Рано утром, вблизи аэродрома появился тяжёлый, двухмоторный немецкий истребитель-бомбардировщик "Мессершмитт 110". Комполка сам взлетел на его перехват.

Взлетел не напрасно. "Мессер" рухнул не далеко от нашего аэродрома, одна беда. Вражеский стрелок влепил таки в "як" нашего комполка очередь. "Яку" командира особо не досталось а вот левую руку комполка зацепило. Как он умудрился посадить истребитель с раненой рукой я очень долго удивлялся.

В общем, сижу на лавочке около штаба полка и слышу зуммер телефона. А потом голос командира: Товарищ, командующий, мне не кого послать. Все лётчики на боевом вылете. Да я понимаю… Я бы сам… но утром руку зацепило когда "мессера" гонял. Да, товарищ командующий, загнал. Не далеко от аэродрома догорает. Служу Советскому Союзу!… Да, "яковлев" цел… Да некого отправлять на нём на задание… У меня тут один "желторотик" на аэродроме остался. Только что из училища, взлёт-посадка. Товарищ генерал-майор, так ведь собьют. Ну что он один сможет сделать? И бомбёров не прикроет и сам погибнет. Ясно!… Есть, выполнять!"

— Наиров!…

— Здесь, товарищ майор, — тут же откликнулся я.

— Доставай карту и слушай сюда, — комполка на краткий миг прервался и тут же продолжил, — Немцы форсировали Северный Донец и захватили плацдарм на нашем берегу. Сейчас они наводят понтонный мост, вернее уже навели и теперь перебрасывают танки. Переправу нужно униЧто жить. Для этого выделено звено из трёх бомбардировщиков СБ. Летят они без прикрытия. Твоя задача взлететь, встретиться с ними и помочь им дойти до цели. Любой ценой! Понимаешь? Любой!

— Понял, товарищ комполка! Разрешите выполнять?

— Стой, не спеши и слушай внимательно. Над переправой обязательно будет прикрытие из "мессеров". Минимум звено из четырёх истребителей. Они сделают всё чтобы не позволить нашим бомбардировщикам дойти до цели и прицельно отбомбиться. Держи связь с бомбёрами. И не увлекайся атаками на "мессеров". Твоя задача отогнать и сбить их атаку. Держи высоту. Атака и вверх, атака и снова в верх. Понятно, старший сержант?

— Всё понятно, товарищ, майор! Разрешите вылетать?

— Лети сынок! С Богом!, — с этими словами комполка, махнул рукой отпуская меня.

С бомбардировщиками СБ я встретился за 8 минут до их выхода на боевой курс.

Они шли на высоте 2 тыс. метров, я же на 3-х тысячах. Я тут же с ними связался и предупредил что держусь чуть в отдалении, с зади и выше на одну тыс. метров. Пусть