знаю, что уже слышал это имя, только не знаю, где.

— Если ты получше подумаешь, то вспомнишь.

— Прекрати меня мучить.

— Хорошо. Я знаю Каэтану де Альба. И ты ее тоже знаешь. Ты ее уже видел. Не лично, на картине. Она испанка. Самая богатая женщина Испании. И самая благородная. Герцогиня. Ее супруг был знаменитым полководцем. Знаменитый художник написал ее портрет, который известен во всем мире. Дама совершила лишь одну ошибку — она умерла сто пятьдесят лет назад.

— "Обнаженная маха"? Теперь вспомнил.

— Ее написал Франсиско Гойя, — сказал Фред. — Портрет висит в "Прадо" в Мадриде. Ты уверен, что эта информация чего-нибудь стоит?

— Совершенно уверен. По двум причинам. Во-первых, я знаю, что женщина, которую я ищу, взяла себе другое имя. Почему она выбрала именно это, можно выяснить.

— А вторая причина?

— Какую ассоциацию у тебя вызывает слово "элефтерия"?

— Свобода. По-гречески.

— Знаю. Что еще?

— Представления не имею.

— Вот и займись этим, — любезно предложил Джо. — И как только что-либо узнаешь, позвонишь мне.

— Может, ты дашь мне какое-нибудь указание?

— Оно у тебя есть. Эта женщина — член организации, для которой слово "свобода" имеет определенное значение. А так как в дело втянули меня, то речь здесь может идти только об убийстве. Жду твоих сообщений, Фред.

— Пахнет сложными поисками, — пробурчал Уотерли. — Ни пуха, ни пера.

* * *

Из бюро Фреда Джо направился в телевизионную компанию, где работал его старый знакомый.

— Послушай, Донован, у меня срочное дело и мне нужны некоторые записи из твоего архива.

Донован давно знал приятеля, поэтому уже ничему не удивлялся.

— О'кей, что тебе нужно?

— Сначала я хотел бы послушать запись грека, говорящего по-английски. Потом такую же испанца.

— Это не просто. Греки говорят на иностранных языках в большинстве случаев без акцента, у них способность к языкам. — Донован подумал, потом сказал: — Думаю, торговый атташе из греческого посольства подойдет.

Он нашел запись, и Джо стал напряженно вслушиваться. Несколько слов, сказанные ему шофером, еще были у него в памяти.

— Греки говорят мягче испанцев, — сказал Донован. — У испанцев это звучит иначе. Вот тебе для сравнения испанец.

Он поставил другую пленку. Джо послушал, затем сказал решительно:

— Мой человек — грек. Теперь давай другую запись. Женский голос.

Пока Донован искал, Джо позвонил Маку.

— Мак, сейчас мы дадим тебе послушать две пленки. На содержание внимания не обращай, только на акцент. Потом скажешь, какой подходит к нашей посетительнице. — Он поднес трубку к динамику магнитофона, и Донован включил звук. — Ну?

— Трудно сказать, — ответил Мак. — Но первый акцент совершенно точно не подходит. Скорее второй.

— Чья первая запись, Донован?

— Испанки.

— Итак, Каэтана де Альба — гречанка. Почему же она выбрала испанское имя?

* * *

Садясь в машину, он услышал зуммер телефона и, трогаясь с места, взял трубку.

— Уолкер!

— Роуленд! — ответил голос. — Я уже пять минут пытаюсь найти тебя. Куда ты делся? У меня плохие новости, мы везде зашли в тупик.

— Валяй!

— Опознание шофера не удалось. Мы послали его отпечатки в Вашингтон, но получили отрицательный ответ. Значит, он — иностранец и в Соединенных Штатах не зарегистрирован.

— Я думаю, он грек.

— Возможно. В патологии восстановили его лицо и послали фотографию в иностранную картотеку. Но и там не могли установить его личность.

— Попытай счастья в греческом посольстве.

— Это мысль!

— А как с "Хенсом моторс"? — осведомился Джо.

— Неудача. Шофер взял машину три дня назад и оставил залог в пять тысяч долларов. Адрес и документы фальшивые.

— У некоторых людей ни к чему нет уважения, — пробурчал Джо.

— С твоей приятельницей мы тоже не добились успеха. Если верить компьютеру, в Соединенных Штатах нет женщины по имени Каэтана де Альба. Ее лицо тоже никому не известно.

— Могу дать совет: сходи в музей "Метрополитен".

— В музей? Ты шутишь?

— Ничуть. У меня такое чувство, что это тебе поможет. Что еще выяснил Дугган?

— Твоя теория подтвердилась.

— Какая теория?

— Это был ударный взрыватель. Часовой механизм здесь вообще не подходит. И парень, соорудивший эту адскую машину, должен был это знать. Дугган думает, что он — профессионал. Насколько примитивен часовой механизм, настолько сложен ударный взрыватель.

— Какие ты делаешь из этого выводы?

— Никаких! — загремел Том. — Я вообще не вижу объяснения тому, зачем тебе всучили бомбу и в то же время вмонтировали туда часовой механизм, который должен был предупредить тебя. Но я только обыкновенный капитан. Может, у тебя есть объяснение?

— Пока нет, — признался Джо.

— Что дальше?

— Понятия не имею. Разве я — капитан?

— Не будь нахальным. Не забывай, что это и твое личное дело. Пока ты считаешься жертвой неудавшегося убийства. И должен благодарить меня за то, что я разрешаю тебе действовать. Я мог бы посадить тебя под защиту полиции или послать своих людей следить за тобой.

— Прекрасно, — ухмыльнулся Джо. — Я позвоню тебе, если появится что-то новое.

Он положил трубку и затормозил: на 42-й улице загорелся красный свет. Машины стояли вплотную друг к другу, не даром угол Пятой авеню и 42-й улицы считается самым оживленным перекрестком.

Дали зеленый, и поток машин пришел в движение. Но в следующий момент Джо снова нажал на тормоз. Через дорогу переходил слепой. Вокруг заскрипели тормоза, послышались гудки, в несколько секунд образовалась пробка.

Джо выскочил из машины и подбежал к слепому.

— Вы выбрали неудачное место. Идемте со мной, я переведу вас на другую сторону. — Он подвел слепого к своей машине и помог ему сесть. — Куда вас отвезти? — спросил Джо.

— Не нужно, — ответил грубый голос, — поезжай прямо.

Джо медленно повернул голову. В руке "слепого" был длинноствольный люгер.

* * *

Фред Уотерли был гением по части одновременного разговора по нескольким телефонам. В этот день он побил свой собственный рекорд: меньше чем за двадцать восемь минут он собрал всю нужную ему информацию. Обычно он посылал одного из своих людей, но это дело казалось ему настолько опасным, что он решил ехать сам. С тех пор, когда на заре карьеры Фреда одного из его сотрудников нашли в реке с привязанным к ногам цементным блоком, Фред установил железное правило всеми опасными делами заниматься самому.

Он взял такси и поехал к зданию ООН.

В большом зале, украшенном современными фресками, он огляделся. Здесь было вавилонское столпотворение. Фред