условиях. Действовать таким образом несовместимо с уровнем развития нашего народа».

«Никто не говорит о ведущей роли людей, — повысив голос, сказал Родан. — Я только пытаюсь найти разумный компромисс между Вами и нашими интересами. Разумный компромисс, сказал я! А не предубеждение или скрытая враждебность. То, в чем Вы упрекаете мой народ, Вы, в конце концов, повторяете и сами. Я не считаю для себя возможным отказаться от Вашей помощи в это трудное время. И радуюсь тому, что мне была оказана Ваша поддержка. Если же Вы, наоборот, можете отказаться от помощи людей, это Ваше дело. Я не навязываюсь. А теперь позвольте мне уйти».

Перри Родан поднял руку в знак прощания, оставив обоих арконидов. Он пошел к распределительному устройству большого автоматического мозга. После первых переключений он почувствовал, что кто-то подошел к нему сзади. — «Не могли бы мы помочь Вам, Родан?» — спросил Крэст.

Родан слабо улыбнулся. — «Тора заверила меня, что она будет держаться в стороне от дел землян. Разве это и не Ваше решение, Крэст?»

«Я хотел бы помочь Вам, Родан. Но только, если это необходимо. Было бы не корректно, если бы аркониды слишком вмешивались во внутренние дела землян».

«Спасибо, Крэст, — сказал Родан и протянул ему руку. — Я попытаюсь сделать это сам. Но Ваше присутствие все же было бы для меня помощью. Еще ни одному человеку до меня не приходилось решать такой задачи. Поэтому я волнуюсь».

Перри Родан повернулся к большой машине, которая была подарком от арконидов. Важность его сегодняшних вопросов лежала на нем тяжелым грузом.

Из позитронных отделений послышалось едва уловимое гудение. Мозг активировался и ждал вопросов, на которые ему следовало ответить. На него не воздействовали влияния менталитета, он работал по законам логики. Ему были неизвестны человеческие мерила. Для него существовали только смысл и содержание ситуации, и он просчитывал возможности итога футбольного матча и политических выборов точно так же, как и исход всеобщей войны. Если ответ отличался от фактических последующих событий, то это объяснялось только и единственно неточной постановкой вопроса.

Родан начал подготовку к программированию. Все детали, которые казались ему важными для предварительной проверки окончательного вопроса, он ввел в позитронные реакционные элементы и в течение многих часов опробовал таким образом окончательную формулировку. Индивидуальная часть памяти машины реагировала тремя способами. Словами, в виде изображения и в виде записи она на конечном этапе выдавала результаты с помощью своих преобразующих элементов. Одновременно накопительная камера следила за тем, чтобы все ответы сохранялись.

Предварительная проверка всех вопросов дала почти недоступный результат.

Чтобы найти приемлемый путь в будущее, человечеству предстояло выбирать из 22,3 миллиардов возможностей. И трудность заключалась не в том, что одно решение можно было считать правильным, а все другие неправильными. Шкала между недостатками и преимуществами была представлена на телеэкране в виде широкой спектральной полосы. После более, чем ста отборочных циклов на положительной стороне находились более тысячи рекомендуемых возможностей, и Перри Родан должен был снова искать более конкретные вопросы, чтобы приблизиться к сути проблемы.

Поначалу он еще обменивался короткими фразами с Крэстом и Торой, но по ходу эксперимента становился все более немногословным. Когда начало смеркаться, Тора встала и заявила, что хочет пойти в кабину корабля. Крэст присоединился к ней. — «Если у Вас будут трудности, Родан, скажите. Я всегда в Вашем распоряжении», — сказал он, покидая Родана.

Родан машинально кивнул. — «Хорошо, Крэст. Мне нужно еще несколько часов, потом я сообщу Вам. Отдохните немного».

Оба арконида не подозревали, что после их ухода землянин облегченно вздохнул. Перри Родану хотелось быть одному, когда дело дошло до последних решающих вопросов.

С наступлением темноты на вопрос о новом вторжении он получил ошеломляющий ответ. Он повторил эксперимент пять раз, прежде чем решил, что он окончателен и полностью осмыслил его.

Автоматический мозг арконидов не оставил никаких сомнений: согласно всем имеющемся в распоряжении данным необходимо было считаться с тем, что враг из космического пространства уже нанес удар.

Пересилив свое потрясение, Родан позвал Реджинальда Булля.

«Где ты там торчишь, Булли?»

«Там, где ты меня оставил. Господа из Пекина — упрямые парни, они часами морочили мне голову пустяками».

«Хотел бы я знать, о чем ты говорил с Пекином!»

«Слушай, ты, гений памяти! Ты что, забыл, что я должен добыть для тебя земельный участок?»

«Напротив! Кажется, ты выполняешь мои указания по своему усмотрению. А я поручил тебе всего лишь информировать делегацию АФ о том, что мы хотим купить территорию, входящую в энергетический заслон. Но об этом мы поговорим позже. Ты сейчас же исчезнешь из передатчика и отправишься на борт корабля. Маноли и трое наших друзей из контрразведки должны немедленно оказаться рядом с тобой. Корабль в течение ближайших десяти минут должен быть готов к старту. И никто не сойдет с борта, если я приду немного позже. Объяви ситуацию чрезвычайной».

«Что случилось, Перри?»

«Делай, что я говорю. Точка!»

Незадолго до полуночи Родан ушел от автоматического вычислительного устройства.

«Идет! — крикнул капитан Клейн, когда Перри Родан в своем костюме арконидов приблизился в планирующем полете и влетел в открытый люк. Вскоре после этого он уже стоял в командном отсеке.

«Ты выполняешь обязанности пилота, Булли! Немедленно стартовать! Я поговорю с Какутой. Какута, Вы в помещении центрального поста управления?

«Да, Перри».

«Мы покидаем территорию на корабле арконидов. Наблюдайте за стартом и выключите на несколько секунд защитный экран».

«Будет сделано!»

Шар выстрелил вертикально в небо и исчез в ночи, словно ртутная капля блуждающего света.

Реджинальд Булль повернул голову, в то время, как его руки, будто во сне, выполняли заученные движения. — «Ты не хочешь объяснить нам, что все это значит, Перри? Эрик и остальные уже начали сомневаться в моем рассудке, потому что я несколько часов держу их здесь».

«После обеда я беседовал с автоматическим мозгом и задавал ему вопросы, имеющие решающее значение. Потому это и продолжалось так долго. Нам нужно что-то вроде нити Ариадны, если мы хотим сориентироваться в лабиринте будущего».

«И ты нашел это?»

«Да, — кивнул Родан, на несколько секунд погрузившись в мысли. Потом выпрямился. — Мы должны обследовать земную грависферу по меньшей мере до лунной орбиты. Один