Джеймс М. Уорд Дуэль

Статья XXV Дисциплинарного Уложения Флота Его Величества:

Любое лицо, относящееся к Флоту, пославшее вызов на дуэль либо принявшее таковой, равно как и участвующее в дуэли в качестве секунданта, будет признано виновным и понесет наказание, кое военный трибунал сочтет целесообразным.

* 1 *

В дебрях лабиринта помещений облицованного красным мрамором здания, известного как Арканийское адмиралтейство, Карл Басслер, Верховный Лорд-Протектор Океанов, омывающих Арканию ^[1], как раз завершил чтение вызова на дуэль, доставленного ему из северных доков столицы.

— О боги, неужели весь мир сошел с ума, — вопросил он пустую комнату. Адмирал встревожено прохаживался между стеной и письменным столом. В свои шестьдесят он все еще имел выправку, достойную и гораздо более молодого офицера, чем он. Его большие, загрубевшие руки говорили о многих часах, потраченных на занятия фехтованием для того, чтобы поддерживать себя в боевой форме. В густых темных волосах не проблескивало ни сединки, на гладко выбритом лице не было морщин. Он продолжал разглядывать скомканный лист пергамента в своих руках, не веря тому, что получил от враждебных малейнцев.

— Трокмортон, ко мне!

Майор морской пехоты Янек гордился своим положением адмиральского адъютанта. Он уже приготовил кое-что заранее для скорейшего выполнения заданий адмирала и входил в его кабинет, наполовину предугадывая, какие распоряжения поступят.

— Вы прочли это? — спросил Басслер, прекрасно зная, что его адъютант открывал и читал все, что попадало на стол адмирала. Бумаги, не являющиеся исключительно важными, и близко не подпускались к кабинету лорда-адмирала.

— Так точно, лорд Басслер. Скверное дело. Что Вы собираетесь делать с этим, если мне позволительно будет узнать?

— Немедленно вызовите Джона Блисса. Я не собираюсь предлагать кому-либо глупо рисковать своей жизнью, по крайней мере, до тех пор, пока не буду убежден в реальности предложения, — сказал Басслер. — Джон - дядя этого парня и вправе иметь мнение по этому вопросу.

— Я уже вызвал его, и он ждет в приемной. Сейчас позову, — ответил Янек.

Лорд Басслер сел, в который раз восхищаясь расторопностью своего адъютанта. Прошло всего десять минут, как они получили это нелепое послание, а Янек уже успел вызвать одного из самых занятых офицеров флота.

Басслер вспоминал то, что знал о Джоне Блиссе. В качестве магистра казначейства тот ведал комплектованием экипажей судов арканийского флота и подготовкой к плаванию вновь построенных кораблей. У него было много братьев и племянников, служивших на флоте. Более того, семья Блиссов верно служила на королевском флоте на протяжении восьми поколений. Двадцать лет назад сам Басслер служил под командой деда Джона на линейном драконо-корабле. Еще более важным было то, что он приходился дядей Хальциону Блиссу, о котором и шла речь в полученном пакете. Хотя посылать на смерть тысячи людей и было рутинным делом для Басслера, сейчас он хотел узнать мнение Джона перед тем, как послать его молодого племянника в возможно смертельную ловушку.

Джон Блисс вошел в кабинет. Высокий, как и все Блиссы, он выглядел значительно моложе своих пятидесяти лет. Белые волосы выдавали его принадлежность к арканийским магам. У всех магов этой островной нации волосы белели в одну ночь – ту самую, в которую они получали свои магические способности. У его бедра висела абордажная сабля, потертая рукоятка которой явно говорила, что та была не модной игрушкой, а орудием убийства.

— Садитесь и прочитайте это, Джон. Лично меня совсем не позабавило содержание этого послания.

Арканийский адмирал видел, как выражение лица старшего Блисса сменилось со спокойного на гневное. Басслер не был удивлен – содержание пергамента было огнеопасным и явным нарушением протокола общения как между странами, так и между джентльменами.

Данный вызов направлен в прессу как Аркании, так и континента.

Я, Дюваль Кингмейкер, адмирал западных флотов Малейна ^[2], публично называю первого лейтенанта Хальциона Блисса трусом и лжецом. Его фальшивые доклады о моих действиях гнусно опорочили мое имя и мою честь. Этим официальным заявлением я вызываю его на смертельную дуэль.

Сознавая, что обе наши страны находятся в состоянии войны, я все же требую сатисфакции. Если этот трус Хальцион Блисс примет вызов, я немедленно верну три из захваченных арканийских линейных кораблей со всеми оставшимися в живых членами экипажей.

Мой заместитель, лорд Гарнт, готов обсудить условия дуэли. Корабль метаморфа ^[3]  под флагом перемирия дрейфует мористее арканийской столицы Илумин в ожидании ответа.

Остаюсь и пр.,

Дюваль Кингмейкер

— Джон, три линейных корабля, захваченных врагом, возможно вернуть. Я был бы глупцом, если бы не хотел получить их. Даже если они жестоко пострадали в битве, то все равно – там около тысячи моряков. Малейнцы за двадцать лет войны ни разу не предлагали обменяться пленными. Примет ли Ваш племянник этот вызов, позволяющий нашим людям вернуться домой?

— Если бы это был нормальный приказ идти на бой, — ответил Джон, — мой племянник выполнил бы его и ворвался бы на палубу любого малейнского трехдечника. С другой стороны, статья двадцать пятая весьма недвусмысленно определяет отношение к дуэлям. Он откажется, хотя и будет страстно желать этой драки, не имею в том ни малейшего сомнения. Я слышал об этом Кингмейкере, он опасный оппонент. Но Хальцион Блисс – дисциплинированный офицер, а Уложение запрещает любые дуэли.

— Дело достаточно важное для того, чтобы обратиться к королю с просьбой о приостановке действия этой статьи на время, — заметил Басслер. — Кстати, Джон, Ваш племянник ведь седьмой сын седьмого сына, так почему же он служит не в Аэродраконьем корпусе?

— После кораблекрушения Хальцион провел год на побережье Элеза. У него была амнезия, и он долго выздоравливал. Когда к нему вернулась память, он возвратился в Арканию и попросил должность на другом драконо-корабле. Адмиралтейство, по моей просьбе, сочло, что дополнительный опыт работы с морскими драконами будет ему полезен для будущей работы с аэродраконами.

— Хорошенькое дело, он же лучший говорящий с драконами из тех, которых я когда-либо знал. Жаль будет лишиться его, — сказал Басслер. — Трокмортон, сюда!

— Ваши Лордства, — Янек вошел, держа в руках тяжелый пергаментный свиток, весь покрытый королевскими печатями, — это послание разрешает всем офицерам и рядовым