совсем лишенные растительности первичные ландшафты испытывают настоящий дефицит влаги; озера и реки здесь скорее исключение, чем правило. Отдельные сосудистые растения, их чахлые куртинки вместе с мхами и лишайниками отмечены в весьма экзотических локусах, опять же подобных пустыням жаркого юга. Дефицит органики и влаги, общий для южных и северных пустынь, обусловливает единый для таких ландшафтов тип растительности — это своеобразные оазисы, порой имеющие площади в несколько десятков квадратных сантиметров или даже размером с чайное блюдце, образовавшиеся на приморской террасе на выбросах останков погибших морских животных (китов, кашалотов, моржей, тюленей) или плавника. Такие скопления органики, слегка погруженные в гальку или глинистый грунт и разлагающиеся в течение десятилетий, служат сначала пристанищем мхам, на слоях которых поселяются лишайники, а уж затем — сосудистые (высшие, или цветковые) растения. Другим потенциальным экотопом для поселения растений является узкая, буквально в несколько сантиметров шириной, полоса берега вдоль больших и малых ручьев, речек и озер. Столь суровые условия существования здесь растений обусловили и бедность флоры цветковых растений, которых отмечено всего чуть более 50 видов (в 4 с лишним раза меньше, чем в соседних с арктическими пустынями тундрах). Заселение полярно–пустынных ландшафтов идет с юга, из области арктических тундр. Первым барьером на пути подобных мигрантов является переходная область между этими двумя природными зонами. До нее доходит более 80 видов, но, как видно, тут и оседает, прекращая свое распространение к северу, почти около трети мигрантов.
Фауна. Как и на любом северном острове, на архипелаге очень мало настоящих сухопутных животных. На Новой Земле сейчас их известно всего четыре — песец, новоземельский подвид дикого северного оленя, копытный и сибирский (обской) лемминги. В историческом прошлом (до начала — конца XIX в.), когда на архипелаге было много промысловых животных и велась их интенсивная добыча, тут встречались еще волк и лисица. Из млекопитающих наибольшего разнообразия достигают морские виды.
Прибрежные участки суши и морские акватории, как магнит, притягивают моржа атлантического, белого медведя, тюленей (морской заяц, кольчатая нерпа, лысун, или гренландский тюлень). На отдалении от берега обычны нарвал, белуха и гренландский кит. В конце XX столетия, когда повсеместно в Арктике началось снижение численности морских млекопитающих, акватории и суша архипелага оставались единственным регионом, где отмечается относительно большая численность моржа, а на севере Северного острова — от залива Русская Гавань до Ледяной Гавани — автором было обнаружено несколько крупных лежбищ этого исполина с общей численностью в несколько сотен, а возможно, — и тысяч голов. Некоторые из таких лежбищ, пример, на Больших Оранских островах, известны со времен их открытия в 1594 г. экспедицией голландских купцов.
Но главной достопримечательностью новоземельского архипелага являются его птичьи базары, самые крупные на сей день в Евразии. Эти многосоттысячные гнездовые колонии, устроенные чайками–моевками, чистиками, тонкоклювой и толстоклювой кайрами на обрывистых берегах, карнизах — уникальное явление местной природы. Такого множества птичьих базаров с численностью пернатых, в недалеком прошлом доходившей даже до одного миллиона особей, нет более нигде в северной циркумполярной области. Даже во второй половине прошедшего столетия, когда повсеместно в Арктике отмечено снижение численности колониальных птиц, связанное с возросшим влиянием на них человека, новоземельские гнездовые колонии–базары остаются самыми крупными. Такие массовые скопления птиц на гнездовьях связаны с богатой кормовой базой у западных берегов архипелага. Тут в условиях отепляющего влияние нордкапской ветви Гольфстрима под птичьими базарами образуются устойчивые морские биоценозы, существующие только при наличии постоянного притока биогенов — настоящего «дождя» из органики, словно с небес сыпающейся с гнездовых колоний птиц. С покатых полок карнизов в море постоянно «сыпятся» яйца, сваливаются птенцы, падают дохлые птицы, помет, остатки еды. Разлагаясь в воде, они дают вспышку одноклеточным морским водорослям и планктону, которыми, в свою очередь, питаются привлекаемые сюда богатством пищи огромные стаи планктоноядных рыб — сайки, мойвы, песчанки, молоди трески, пикши, сельди, «жирующих» на местных ресурсах планктона и бентоса. Именно этими–то рыбами и питаются морские колониальные птицы. Подобные колонии птиц дают пропитание и массе хищных видов, «паразитирующих» на колониальных сородичах, — бургомистру, длиннохвостому поморнику, крупным чайкам, белой, или полярной, сове–, которые с удовольствием гнездятся среди образующих колонии видов, питаясь их яйцами, птенцами и падалью, всегда в избытке имеющимися на базарах и под ними. Эта же пожива привлекает белого медведя и песца, часто охотящихся под базарами.
Кроме удивительных колониальных морских птиц, Новая Земля — гнездовой ареал гаги обыкновенной, северной колониальной морской утки, белощекой казарки, экзотического вида, устраивающего колонии, как и чайки, на карнизах. Из другой «летающей» экзотики тут встречаются грациозные лебеди — гуменник, кликун, белолобый, пискулька, тундровый, несколько видов казарок (черная и краснозобая).
Конечно, Новая Земля — это не только область обитания крупных животных, млекопитающих и птиц. В почве и на ее поверхности живут примитивные животные — насекомые (комары, мошки, редкие виды бабочек и жуков), черви, а также обитающие в озерах нематоды, коловратки, низшие ракообразные. Эти животные находятся в самом основании трофических пирамид почвенных и водных экосистем, составляя кормовую базу мелким видам птиц и обитающим в островных реках и озерах рыбам.
Таким в общих чертах выглядит самый обширный архипелаг в евразийской Арктике — Новая Земля.
«География для школьников». — 2015. — № 3. — С. 3–14.
Прибрежные участки суши и морские акватории, как магнит, притягивают моржа атлантического, белого медведя, тюленей (морской заяц, кольчатая нерпа, лысун, или гренландский тюлень). На отдалении от берега обычны нарвал, белуха и гренландский кит. В конце XX столетия, когда повсеместно в Арктике началось снижение численности морских млекопитающих, акватории и суша архипелага оставались единственным регионом, где отмечается относительно большая численность моржа, а на севере Северного острова — от залива Русская Гавань до Ледяной Гавани — автором было обнаружено несколько крупных лежбищ этого исполина с общей численностью в несколько сотен, а возможно, — и тысяч голов. Некоторые из таких лежбищ, пример, на Больших Оранских островах, известны со времен их открытия в 1594 г. экспедицией голландских купцов.
Но главной достопримечательностью новоземельского архипелага являются его птичьи базары, самые крупные на сей день в Евразии. Эти многосоттысячные гнездовые колонии, устроенные чайками–моевками, чистиками, тонкоклювой и толстоклювой кайрами на обрывистых берегах, карнизах — уникальное явление местной природы. Такого множества птичьих базаров с численностью пернатых, в недалеком прошлом доходившей даже до одного миллиона особей, нет более нигде в северной циркумполярной области. Даже во второй половине прошедшего столетия, когда повсеместно в Арктике отмечено снижение численности колониальных птиц, связанное с возросшим влиянием на них человека, новоземельские гнездовые колонии–базары остаются самыми крупными. Такие массовые скопления птиц на гнездовьях связаны с богатой кормовой базой у западных берегов архипелага. Тут в условиях отепляющего влияние нордкапской ветви Гольфстрима под птичьими базарами образуются устойчивые морские биоценозы, существующие только при наличии постоянного притока биогенов — настоящего «дождя» из органики, словно с небес сыпающейся с гнездовых колоний птиц. С покатых полок карнизов в море постоянно «сыпятся» яйца, сваливаются птенцы, падают дохлые птицы, помет, остатки еды. Разлагаясь в воде, они дают вспышку одноклеточным морским водорослям и планктону, которыми, в свою очередь, питаются привлекаемые сюда богатством пищи огромные стаи планктоноядных рыб — сайки, мойвы, песчанки, молоди трески, пикши, сельди, «жирующих» на местных ресурсах планктона и бентоса. Именно этими–то рыбами и питаются морские колониальные птицы. Подобные колонии птиц дают пропитание и массе хищных видов, «паразитирующих» на колониальных сородичах, — бургомистру, длиннохвостому поморнику, крупным чайкам, белой, или полярной, сове–, которые с удовольствием гнездятся среди образующих колонии видов, питаясь их яйцами, птенцами и падалью, всегда в избытке имеющимися на базарах и под ними. Эта же пожива привлекает белого медведя и песца, часто охотящихся под базарами.
Кроме удивительных колониальных морских птиц, Новая Земля — гнездовой ареал гаги обыкновенной, северной колониальной морской утки, белощекой казарки, экзотического вида, устраивающего колонии, как и чайки, на карнизах. Из другой «летающей» экзотики тут встречаются грациозные лебеди — гуменник, кликун, белолобый, пискулька, тундровый, несколько видов казарок (черная и краснозобая).
Конечно, Новая Земля — это не только область обитания крупных животных, млекопитающих и птиц. В почве и на ее поверхности живут примитивные животные — насекомые (комары, мошки, редкие виды бабочек и жуков), черви, а также обитающие в озерах нематоды, коловратки, низшие ракообразные. Эти животные находятся в самом основании трофических пирамид почвенных и водных экосистем, составляя кормовую базу мелким видам птиц и обитающим в островных реках и озерах рыбам.
Таким в общих чертах выглядит самый обширный архипелаг в евразийской Арктике — Новая Земля.
«География для школьников». — 2015. — № 3. — С. 3–14.