- 1
Энна Михайловна Аленник У моря
Витя и Шурик жили на даче у моря, недалеко от пристани. Им интересно было смотреть, как далеко, далеко на волнах появлялось светлое пятнышко. Оно быстро приближалось к берегу, становилось всё больше… И вот уже видны были широкие трубы, белые палубы и весь пароход. Он причаливал к пристани, а за ним долго оставался след — длинный и блестящий, как лента. Витя и Шурик любили строить пароходы и корабли с парусами. У Вити они были больше похожи на простые плоты, но делал он их аккуратно. А у Шурика всегда и капитанский мостик был, и спасательные круги, да всё вкривь и вкось, — не хватало у него терпения. Однажды Шурику повезло. Сначала нашёл он возле дачи доску от бочонка, потом — палочку для мачты, потом — длинный гвоздь. „Эх, был бы он прямой! — подумал Шурик. — Вбил бы я его в доску, мачту бы к нему привязал — вот бы корабль получился!“ Но гвоздь был кривой. Попробовал его Шурик руками разогнуть — не разгибается. Повертел он его, повертел и бросил. Тут выглянул из окна дачи Витя. Шурик ему закричал: — Я доску от бочонка нашёл! Посмотри какая! Витя прибежал, осмотрел доску, поводил по ней ладонью. Да, гладкая, выпуклая, как раз для корабля! Ему очень захотелось найти такую. Он поискал, поискал — досок больше не было. Зато он нашёл гвоздь. Тот самый, который бросил Шурик. — А у меня гвоздь для мачты! — обрадовался Витя. Шурик махнул рукой. — Я его тоже нашёл, да бросил: кривой! — А я его камнем постукаю-постукаю — он и выпрямится. Витя высмотрел ровный камень, положил на него гвоздь, а другим камнем стал бить по гвоздю. — И не выпрямляется, — сказал Шурик. — Нет, выпрямляется, — пропыхтел Витя, — только еще плохо. Долго он с гвоздём возился. По-разному поворачивал. Наконец, начал гвоздь выпрямляться. Уже совсем маленький горбик остался. Увидел это Шурик и закричал: — Это мой гвоздь! Я первый его нашёл! — Ты его бросил, а я его опять нашёл, — ответил Витя. — Всё равно я первый! — жалобно кричал Шурик. — Отдавай мой гвоздь! Витя молчал. Он не смотрел на Шурика и старательно колотил по гвоздю камнем. Шурик скосил быстрые глаза и посмотрел на гвоздь. Прямой, длинный, он так и блестел на солнце. А жаркое солнце поднималось над морем всё выше. Зелёные волны бежали к берегу. Дельфины кувыркались в тёплом море, и весело кружились птицы в синем небе. Всем было хорошо. А Шурику плохо. Он всё смотрел, смотрел на гвоздь, потом сморщился, всхлипнул и закричал таким голосом, будто у него в горле косточка застряла. — С этим гвоздём… знаешь… у меня… какой бы… корабль был?! К этому гвоздю… знаешь… как бы я мачту… приделал! — И я приделаю, — сказал Витя. — Не приделаешь, — это мой гвоздь. — Нет. Я его выпрямил. Теперь он не твой! — И не твой! — закричал Шурик. — И не твой! — закричал Витя и тоже всхлипнул. — Вы что кричите? — вдруг услышали они незнакомый голос. Витя и Шурик подняли головы и увидели высокого человека в соломенной шляпе. — Вы кто такие? — спросил он. — Мы Витя и Шурик, — пробормотал Витя. — А я Иван Михайлович. Приехал в санаторий. — На пароходе? — спросил Шурик. — На пароходе. Иван Михайлович посмотрел на доску, которую крепко держал Шурик, на гвоздь, который крепко зажал в руке Витя, покачал головой и сказал: — Палуба есть, мачта есть, а корабля, видно, так и не будет? Шурик и Витя молчали. Иван Михайлович, как на физкультурной зарядке, развёл руки в стороны, глубоко вдохнул чудесный, тёплый воздух и сел на песок лицом к морю. Вдали показалась яхта. Белопарусная, с высокой мачтой, она мчалась мимо пристани, мимо длинных рыбачьих сетей на берегу. Ребята не спускали с неб глаз. — Ох и мачта! — прошептал Шурик. — Такую бы построить. — За чем же дело стало? — вдруг обернулся Иван Михайлович. — Палка есть, гвоздь есть, вот вам и мачта, — разве плохая? — Хорошая, — сказал Витя. — Еще какая! — закричал Шурик. — Вот посмотрите!.. — Он поставил на доску палочку, а Витя — рядом с ней гвоздь. — Да, крепкая будет мачта, — сказал Иван Михайлович. — Только из чего нам парус делать? — спросил Шурик. Витя заулыбался и достал спрятанную за резинкой трусиков тряпочку. — Какая маленькая! — огорчился Шурик, — разве она годится для такого корабля? Иван Михайлович вынул из кармана сложенный квадратиком платок, тряхнул рукой — и перед Витей и Шуриком мелькнул белый парус с синей каймой.
— Счастливого плавания! — сказал Иван Михайлович, отдал ребятам платок и зашагал на пляж. Витя с Шуриком растерянно посмотрели друг на друга и закричали вдогонку: — Спа-си-бо! Иван Михайлович помахал им рукой. — Скорей давай строить, — заторопился Шурик. Он взял камень и хотел уже вколачивать в доску гвоздь. — Там не середина! — закричал Витя.
Шурик передвинул гвоздь. Витя сел на корточки и прищурил один глаз. — А тут как раз середина! Давай, чтоб у нас всё было ровно. — Давай, — согласился Шурик. Он держал гвоздь, а Витя приколачивал. — Ну-ка, подёргай, — не шатается? Шурик сильно дёрнул гвоздь: — Ничуть не шатается. К гвоздю крепко привязали палочку — и мачта была готова. Потом Шурик натянул парус, а Витя прочно его прикрепил. Из рваного голубого мяча были вырезаны спасательные круги. Из прутиков сделали перила на палубе. Из четырёх катушек и двух палочек — рулевое колесо. Из коробки от кубиков — каюту. Наконец, корабль был готов. Он был крепкий, большой, с красным флажком на мачте. Витя один не смог бы построить такой корабль. И Шурик бы один не смог. И вот к мачте привязали конец крепкого, намотанного на катушку шпагата и спустили корабль на воду. Корабль поплыл по морю. Белоснежный парус с синей каймой надулся ветром. Освещённый солнцем красный флажок казался весёлым, живым огоньком. Белые чайки поднимались с волн: „Дорогу кораблю!“ Прозрачные медузы отплывали в сторону: „Дорогу кораблю!“ Раньше бывало и четверть катушки не успеет Шурик размотать, а корабль уже кувырк набок. И скорей тяни его обратно. А теперь Шурик разматывал и разматывал большую катушку; уже почти всю размотал, а корабль всё плыл и плыл дальше.
- 1