историк, который будет изучать эпоху второй мировой войны. Моральная атмосфера, в которой живут герои этих романов, отчасти сходна с той, что царит в произведениях, более или менее близких к экзистенциализму: одиночество, растерянность, страх, утрата моральных принципов. После 1948 года Эме пишет преимущественно пьесы, В 1960 году вышел его последний роман, «Ящики незнакомца». В конце жизни Эме переиздавал свои романы, объединяя «парижские» и «провинциальные» в отдельные тома. Переиздавал он и рассказы, группируя их по-новому; вышло три сборника: «Городские и сельские соти» (1958), «Оскар и Эрик» (1961) и «Большие шаги» (1967).

Умер Марсель Эме в октябре 1967 года, в возрасте шестидесяти пяти лет.

И в жизни, и в литературе Эме старался создавать себе позицию (или позу?) стороннего наблюдателя, скептически и равнодушно, без удивления и оценки взирающего на мир. Он тщательно шлифовал этот авторский облик, и этот облик вошел в ткань его книг как эстетический фактор и определил характер его повествовательного стиля. О чем бы он ни говорил — о смешном, о страшном, о невероятном, — тон его всегда спокойный и бесстрастный, а язык простой и лаконичный, и этот контраст еще более усиливает эмоциональное воздействие произведений Эме. Он никогда не морализирует, не поучает — пусть читатель делает выводы сам; но чуткий читатель отчетливо различит отношение автора к своим персонажам. Мизантропические настроения уживаются в нем с мягкой и слегка насмешливой любовью к людям. А нигде не декларированные писателем демократические симпатии окрашивают все его творчество. Своих героев он охотно берет из среды бедняков, мелких служащих, безработных, неудачников всякого рода, бесчисленных и безликих Мартенов; имя это носят герои многих его рассказов («Последний», «Статуя», «Меня уволили»), оно даже вошло в название сборника — «За домом Мартена». Они зачастую смешны, эти Мартены, как и все, кто попадает под перо Марселя Эме, но в то же время вызывают сочувствие и жалость. Это братья Акакия Акакиевича Башмачкина во французском обличии.

Совсем особое отношение у писателя к крестьянам. Воспоминания о сельской жизни, где люди живут общими интересами, как одна большая семья, хотя бы и недружная, будили в его душе тоску по потерянному раю. Эта жизнь в его глазах неизмеримо выше жизни городской с ее «безымянными улицами», безликими домами, где люди живут рядом, не зная друг друга. Его крестьяне, попав в город, чувствуют себя несчастными, вырванными из родной почвы. Сельские романы и рассказы Эме — это отнюдь не идиллии, автор не идеализирует крестьян; но, показывая их смешные и неприглядные стороны, он в то же время любуется их здравым смыслом, привязанностью к земле, их медлительностью, лукавством и здоровой чувственностью.

Люди, близко знавшие Марселя Эме, говорят о его душевной деликатности, застенчивой мягкости, тщательно скрываемой за ширмой насмешки. Они проскальзывают и в его произведениях, часто с парадоксальным, даже смешным оттенком, у персонажей, от которых этого меньше всего ожидаешь. Так, в рассказе «Жосс» автор сперва обстоятельно лепит непривлекательную фигуру грубого, даже жестокого солдафона, чтобы тем неожиданнее озарить ее затаенной нежностью к маленькому мальчику. Есть у Эме рассказ «Фабрика» (опубликован посмертно), в котором автор открыто скорбит о судьбе погибшего от непосильной работы ребенка.

Эме больше всего претили всякого рода духовная косность и нетерпимость, навязывание официальной морали, все высокопарное, претендующее на величие. Перед читателем его новелл проходит вереница уродливых, смехотворных и жалких фигур. Вот обломки французской аристократии, еще сохранившие веру в свою «голубую кровь» («Помолвка»). Вот новые хозяева-капиталисты, доводящие до парадокса свои псевдодемократические устремления («Назад»). Вот люди, облеченные властью, большой и малой, от крупных начальников до жандармов, которые в глазах автора служат олицетворением должностной тупости; для наглядности он сталкивает их со сверхъестественными существами — феями, кентаврами («При лунном свете», «Помолвка»), которым они пытаются задавать анкетные вопросы. Вот дельцы от религии, живущие спекуляцией на людских суевериях («Улица Святого Сульпиция»).

А его сатира на судейское сословие в пьесе «Чужая голова» (1952) была настолько резкой, что писателя хотели арестовать за клевету. И роман «Мельница на Сурдине» (1936) вызвал неудовольствие главным образом потому, что в нем буржуазная мораль была выставлена в очень уж неприглядном виде; почтенные горожане пытались скрыть скандальную истину, предпочитая обвинить заведомо невиновного бродягу.

Где лицемерие и самодовольная важность распускаются особенно пышным цветом, как не у хрестоматийного мещанина, обывателя, мелкого буржуа? Образ его давно зафиксирован во французской литературе — вспомним хотя бы новеллы Мопассана, Доде, Ренара и многих других. В рассказе Эме «Ключ под циновкой» лицемерная мораль честного отца семейства вступает в конфликт с его непреодолимой алчностью и приводит к фарсовой развязке. В рассказе «Две жертвы» тот же (или почти тот же) добродетельный отец, узнав, что его сын обольстил двух девушек, не разрешает ему жениться ни на одной из них — якобы «в наказание», а на деле — чтобы устроить ему более выгодный брак.

В таких случаях присущая Эме повествовательная невозмутимость, которая заставляет нас верить в невозможное, служит и усилению иронии, маскируя ее мнимой авторской солидарностью с персонажами. Для этого часто используется несобственно прямая речь, как, например, рассуждения о выходном костюме в «Трости». Или писатель употребляет как бы от себя высокопарные эпитеты, не вяжущиеся с ничтожными фактами («важное событие», «неслыханное оскорбление» и т. д.). Присутствие насмешливого, а подчас и «лицемерного» автора входит в стилистику комической новеллы. У Эме это присутствие скрыто очень тщательно, и тем действенней оно сказывается.

Смех Эме разнообразен: в основном он сатирический и целенаправленный. Но есть и смех ради смеха, когда писатель, ошеломляя нас каскадом неожиданных комических черточек, сам искренне радуется своим выдумкам. А бывает, что смех Эме становится жутковатым и жестким. В 1956 году был издан альбом карикатур художника Сине под заглавием: «Плачевные песни без слов Сине с ужасающими подробностями и с предисловием Марселя Эме». В этом предисловии Эме говорит, что он сперва наотрез отказался его писать, но потом, поглядев рисунки, согласился, невзирая на занятость. Что же привлекло его в этих карикатурах? То, что художник беззастенчиво смеется над вещами мрачными и даже