эвакуировано из города 539 597 человек^[7]. Этот успех, достигнутый в суровой борьбе с жестоким врагом и многочисленными трудностями, имел стратегическое значение. Благодаря усилиям моряков Ладожской флотилии и тружеников ледовой трассы постоянно поддерживалась жизнь и борьба города-героя, удалось устранить угрозу повторения голодной зимы, накопить необходимые резервы для прорыва блокады Ленинграда, а затем полного освобождения от нее.

О подвиге моряков Ладожской военной флотилии, Северо-Западного речного пароходства, Балттехфлота в битве за Ленинград и повествует настоящий сборник.

Этот труд впервые раскрывает перед широким кругом читателей истинную картину борьбы на чрезвычайно важном участке обороны города Ленина в самую тяжелую годину войны.

Собранные воедино разносторонние воспоминания и документы воссоздают картину многогранной боевой и трудовой деятельности ладожцев по обеспечению Ленинграда, Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота всем необходимым для борьбы и победы.

Таким образом, этот труд окажет большую помощь всем, кто изучает историю войны в бассейне Ладожского озера. Он яркими красками рисует подвиг моряков-ладожцев в битве за Ленинград.

Ладожская военная флотилия, удерживая в течение всей войны господство на озере, обеспечила успех обороны и наступления приозерных флангов советских войск. Она надежно защищала единственную коммуникацию Ленинграда, бесперебойно снабжала его всем необходимым.

«Дорога жизни», т. е. водная трасса летом и ледовая — зимой, сыграла важную стратегическую роль в Великой Отечественной войне. Эта коммуникация, связывавшая Ленинград со страной, помогла советским людям отстоять город на Неве — колыбель Великой Октябрьской революции.

Герой Советского Союза Н. Г. Кузнецов

Боевые будни флотилии

В первых боях

Полковник в отставке Н. Д. ФЕНИН

Николай Дмитриевич Фенин с августа по октябрь 1941 года был военным комиссаром Ладожской флотилии. В своих воспоминаниях он рассказывает о боевых делах моряков-ладожцев в первый период Великой Отечественной войны.

Это было 7 августа 1941 года. Меня пригласили в Смольный на беседу к секретарю ЦК и Ленинградского обкома и горкома партии А. А. Жданову.

— Думаем назначить вас военным комиссаром Ладожской флотилии. Надеемся, что с этой работой справитесь.

— Сделаю все, чтобы оправдать доверие партии, — коротко ответил я.

— Ну и отлично! — резюмировал Жданов. — Тогда пройдите к Клименту Ефремовичу Ворошилову.

И вот я в кабинете К. Е. Ворошилова. Он утвердил мое назначение на должность военкома Ладожской флотилии. От него же я узнал, что командующим флотилией назначен капитан 1-го ранга Б. В. Хорошхин, командир храбрый и опытный, участник гражданской войны, награжденный двумя орденами Красного Знамени. Климент Ефремович пожелал нам успеха в боевой работе.

Из Смольного я направился в штаб морской обороны Ленинграда и озерных районов, которому тогда подчинялась Ладожская флотилия. Тут и состоялась наша первая встреча с Борисом Владимировичем Хорошхиным, переросшая вскоре в настоящую боевую дружбу.

После непродолжительной беседы в штабе Хорошхин и я выехали в штаб Ладожской военной флотилии, который находился в Шлиссельбурге. В пути мы постепенно знакомились друг с другом. Ведь нам предстояло рука об руку выполнять ответственные задания партии и правительства. Мы вели неторопливый разговор. Заметив на моем кителе нарукавную звезду с зеленой окантовкой, Хорошхин оживился.

Капитан 1-го ранга Б. В. Хорошхин.

— Я тоже служил в морской пограничной охране, правда, давно, в двадцатых годах, но хорошо знаю пограничников. Решительный народ, смельчаки, — сказал он.

Я пояснил, что на Ладоге тоже немало пограничников, которые командуют кораблями. Вот на кого можно положиться в любую минуту.

За беседой время летело незаметно. Мы прибыли в Шлиссельбург и зашли к дежурному по штабу флотилии. Узнав, кто перед ним, дежурный доложил, что начальник штаба находится в маневренной базе Сортанлахти (ныне Владимировка). Эта база и стала следующим этапом нашей поездки. Здесь по просьбе Хорошхина начальник штаба флотилии капитан 1-го ранга В. П. Боголепов ознакомил нас с оперативной обстановкой.

Из его доклада выяснились факты неутешительные. Прежде всего, флотилия не имела надежной связи с армейскими частями. Необходимо было немедленно установить личный контакт с командованием 23-й армии. И такой контакт вскоре был установлен. В штабе армии мы достигли полной договоренности о повседневной связи, о порядке взаимодействия кораблей флотилии с частями 19-го стрелкового корпуса, державшими оборону на узкой прибрежной полосе Ладожского озера в районе Сортавала, Кексгольм.

Между тем обстановка, сложившаяся на ближних подступах к Ленинграду, становилась все более тревожной. Требовались резервы, чтобы остановить натиск врага. Командование Северо-Западного направления решило перебросить части 19-го стрелкового корпуса на другие участки фронта. Руководство операцией по эвакуации войск, прижатых противником к берегу озера, возлагалось на командование Ладожской флотилии. Успех могли обеспечить только быстрые и энергичные действия.

Под покровом ночи мы с Хорошхиным прибыли в расположение 198-й и 142-й стрелковых дивизий, занимавших прибрежную полосу обороны севернее Кексгольма.

Закипела работа. Группы гидрографов флотилии вместе с армейскими командирами руководили строительством причалов. Матросы и солдаты трудились круглые сутки, несмотря на артиллерийский и минометный огонь противника.

Определив с командованием дивизий все детали и объем подготовительных мероприятий, мы совместно разработали четкий порядок эвакуации частей. В распоряжении сухопутного командования был оставлен катер «морской охотник» для связи с флотилией.

Все это требовало огромного напряжения сил, духовных и физических. Уже по возвращении в Сортанлахти я обратил