ЛитВек: лучшие книги недели
Топ книга - Анна Альфредовна Старобинец - Посмотри на него - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Карен Армстронг - История Бога: 4000 лет исканий в иудаизме, христианстве и исламе - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Максим Дорофеев - Джедайские техники. Как воспитать свою обезьяну, опустошить инбокс и сберечь мыслетопливо - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Роб Янг - Уверенность в себе. Умение контролировать свою жизнь - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Александр Фридман - Вы или вас: профессиональная эксплуатация подчиненных. Регулярный менеджмент для рационального руководителя - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Филип Котлер - Основы маркетинга - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Халед Хоссейни - Бегущий за ветром - читаем полностью в Litvek width=Топ книга - Фрэнк Патрик Герберт - Дюна. Первая трилогия - читаем полностью в Litvek width=
Litvek - онлайн библиотека >> Мэри Стюарт >> Историческое фэнтези >> Кристальный грот

Мэри Стюарт Кристальный грот

Кристальный грот. Иллюстрация № 1
Кристальный грот. Иллюстрация № 2
Светлой памяти МОЛЛИ КРЕЙГ —

с любовью


О Мерлин, чей хрустальный грот
Скрыт глубоко в алмазе дня
Ответь, придет ли менестрель
Что музыкой своей сотрет
Проложенный Адамом след
Через луга, через поля,
Через стремнины вольных вод?
А может, время подойдет —
Бегун свою обгонит тень,
Войдет в истории врата,
На Древо яблоко вернет?
Твой явит ли колдовство
Невесту, что в покоях спит,
Свернувшийся в сугробе день
И Время в башне взаперти?
Эдвин Мьюир.

Пролог Князь Тьмы

Кристальный грот. Иллюстрация № 3
Кристальный грот. Иллюстрация № 4
Кристальный грот. Иллюстрация № 5
Кристальный грот. Иллюстрация № 6
Сейчас я старик, ведь уже когда короновали Артура, лучшая пора моей жизни осталась позади. Прошедшие с того времени годы встают передо мной более смутно и бледно, нежели те, что им предшествовали, будто жизнь моя была растущим деревом, которое покрывалось цветами и листьями для него, а теперь мне остается лишь желтеть листом до самой могилы.

Это свойственно старости — недавнее прошлое затуманено, тогда как память о делах давно прошедших ясна, а краски ярки. Даже картины моего далекого детства вновь приходят ко мне отчетливыми и живыми, обрамленные сиянием, подобно очертаниям фруктового дерева у белой стены или озаренные солнечным светом знамен на фоне затянутого грозовыми тучами неба.

Краски видятся ярче, чем они были на самом деле, в том я не сомневаюсь. Приходящие ко мне во тьме воспоминания свежи, я вижу их молодыми глазами детства, они столь далеко отстоят от меня нынешнего, что сопровождавшая их боль исчезла и они развертываются в картину того, что было когда-то, было не со мной, не с этим мешком костей, в котором жива еще память, а с другим Мерлином, молодым, свободным и легким от воздуха и весеннего ветра — как птица, по имени которой я назван.

С более поздними воспоминаниями иначе — они возвращаются, по крайней мере некоторые из них, горячие и подернутые дымкой, они освещены сполохами пламени. Ибо в пламени я их и вижу. Это одна из немногих уловок — я не могу назвать их магией — которые остались мне теперь, когда я стар и лишен почти всех своих особых, неведомых обычным людям способностей.

Я все еще способен видеть… не ясно и не под трубные звуки, как когда-то, а подобно тому, как грезит и видит картины в огне ребенок. Я все еще могу заставить пламя вспыхнуть или притухнуть, это один из простейших приемов магии, его легче всего запомнить и труднее прочих забыть. То, чего я не могу вспомнить, является мне в пламени, в алой сердцевине огня или в бесчисленных зеркалах кристаллов хрустального грота.

Самое раннее воспоминание окутано тьмой с проблесками пламени. Это не собственная моя память — но позднее вы поймете, как я все это узнал. Скорее даже не воспоминание, но как бы греза о прошлом, нечто в крови, может быть, что-то унаследованное от того, кто тогда носил еще меня в своем теле. Полагаю, такое возможно. Поэтому мне кажется верным начать с того, кто был до меня и кто появится вновь, когда меня не станет.

Вот что случилось в тот вечер. Я видел это, и рассказ мой правдив.


Было темно, да вдобавок еще и холодно, поэтому он развел маленький костер из хвороста, лениво дымивший и почти не дававший тепла. Дождь шел не переставая весь день, с ветвей у входа в пещеру все еще капало, ровная струйка влаги переливалась через край выемки, пропитывая землю и траву на лужайке. Беспокоясь, он уже несколько раз выходил из пещеры, и сейчас вновь вышел из-под нависшей скалы и направился к роще, где был привязан его конь.

С наступлением сумерек дождь прекратился, но поднялся туман, струившийся на высоте колена среди деревьев, и те стояли призраками, а пасущаяся лошадь плыла среди белизны, как лебедь. Лошадь была стара и выглядела тем более призрачно, что паслась она без единого звука: еще раньше он разорвал шарф и обрывками материи обернул удила, чтобы позвякиванье не выдавало его. Бляшки на уздечке были позолоченными, а обрывки шарфа — шелковыми, ибо он был сыном короля. Если бы его поймали, то убили бы. Ему было всего восемнадцать.

Донесся тихий перестук копыт — кто-то поднимался по долине. Он обернулся, задышал чаще. Блеснуло обнаженное лезвие меча. Серая лошадь перестала щипать траву и подняла голову из тумана. Пошевелила ноздрями, но не издала ни звука. Человек улыбнулся. Перестук копыт приблизился и затем, по самую холку в тумане, из сырой мглы мелкой рысью выбежал пони. Всадник, маленький и хрупкий, кутался в темный плащ, предохранявший от вечерней прохлады. Пони встал, как вкопанный, задрал морду и издал долгое ржание, звонкое, но негромкое. Испуганно ахнув, всадница выскользнула из седла и ухватилась за повод, пригибая голову животного и глуша этот звук своим платьем. Ибо это была девушка, и притом очень молодая. Она беспокойно оглядывалась по сторонам, пока не заметила на опушке молодого человека с мечом в руке.

— Шумишь, как отряд конницы, — сказал он.

— Я только здесь поняла, что уже приехала. В тумане все выглядит так странно.

— Тебя никто не видел? Добралась без происшествий?

— Да, без происшествий. Последние два дня я не могла приезжать. Дороги патрулировали днем и ночью.

— Я так и думал. — Он улыбнулся. — Ну, вот ты и добралась. Давай поводья. — Он отвел пони под деревья и привязал. Затем поцеловал девушку.

Немного погодя девушка оттолкнула его.

— Мне нельзя оставаться. Я привезла вещи, и даже если не смогу приехать завтра… — Она замолчала. Увидела седло на его лошади, обмотанную тряпками уздечку и уложенные седельные сумки. Руки девушки метнулись к его груди, и его ладони накрыли и крепко прижали их.

— Ах, — произнесла она, — я знала. Я даже видела это вчера во сне. Ты уезжаешь.

— Я должен. Сегодня ночью.

На минуту она замолчала. Затем лишь спросила:

— Скоро?

Он не стал прикидываться, будто не понимает.

— У нас час-другой, не более.

Ровным голосом она произнесла:

— Ты вернешься. — И затем, когда он попытался что-то сказать: