Ветер всё сильнее. Ещё немного — и он вырвет шар из Ёженькиных рук.
—Держись, Ёженька!— крикнул Добрый Художник, бросился в самую пучину, волшебным карандашом разгребая волны, и одним движением нарисовал остров среди океана.
И нарисовал на острове три пальмы: одна пальма шоко-ладно-пирожно-конфетная, вторая — морожено-пломбирная.
А третья пальма аптечная.
Мало ли что приключится: вдруг Ёженька перекупается, или ушибётся, или слишком много конфет съест!
А Злой Художник пристроился рядом, прикрылся ладонью и рисует ужасные ужасы.
Он уже нарисовал своим серым карандашом одного... двух... трёх людоедов, чтобы они поймали Ёженьку и съели.
А Ёженька подлетела к острову и опустилась на него.
Стоит, смотрит и радуется солнцу, пальмам, жёлтому горячему песку под ногами и синему небу над головой.
Нарисовал Добрый Художник трёх братьев Ёженьке. Трёх храбрых ежей, чтобы они защищали сестричку.
Первого, самого большого и сильного,— Старшего Ежа.
Второго, поменьше,— Среднего Ежа.
И ещё третьего, самого меньшего,— Маленького Ежа; надо же Ёженьке кому-нибудь рассказывать свои секреты.
И каждому дал щит. Он жалел Ёженькиных братьев.
И каждому нарисовал сердце.
Старшему Ежу — золотое: сильное и горячее, как солнце.
Среднему Ежу — синее: верное и широкое, как море.
А самому маленькому — зелёное: доброе и ласковое, как трава.
Иначе ежи были бы бессердечные.
И ещё одно сердце, яркое, как радуга, он нарисовал про запас; это сердце он спрятал на верхушке конфетной пальмы.
А Злой Художник тем временем нарисовал ещё трёх людоедов; значит, всего их стало: 3 + 3 = 6. Много!
И нарисовал он Чудовище Пятирога: у него огромнейший острый рог на носу да по рогу на каждой ноге.
И нарисовал гору. Над ней чёрный дым. Это не простая гора, а огнедышащая — вулкан. Он даже дым не дорисовал до конца, а уже крикнул страшным голосом:
— В бой, проклятые людоеды! Конец тебе, глупая маленькая Ёженька!
Послушались людоеды и метнули копья.
Подняли и сомкнули щиты храбрые Ёженькины братья, защищая сестричку.
Три копья попали в щит Старшего Ежа, два копья — в щит Среднего Ежа, и одно — в щит самого маленького, того, которому Ёженька рассказывала свои секреты.
Сильно, очень сильно ударили копья.
Но братья выдержали. Даже самый маленький выдержал.
А Злой Художник бьёт своим серым карандашом Чудовище, приказывает:
—Беги и сейчас же растопчи глупую Ёженьку.
Побежало Чудовище!
Остров затрясся под его копытами, как при землетрясении. Но Ёженька придумала, как победить врага, и шепнула братьям.
Старший Ёж подскочил и ухватился за вершину конфетной пальмы. Средний Ёж повис на ногах старшего брата. А Ёженька и Маленький Ёж уцепились за ноги Среднего Ежа.
Согнулась пальма! До самой земли согнулась! Согнулась, как лук, высокая конфетная пальма.
А Пятирог совсем близко.
—Беги скорее, а то я тебя резинкой сотру!— подгоняет Злой Художник Чудовище.— Растопчи Ёженьку!
—Отпускай!— скомандовала Ёженька.
Пальма разогнулась. «Мишки», «шоколадные бомбы», кремовые пирожные, торты полетели навстречу Чудовищу!
А вместе с конфетами полетело и сердце — то, запасное.
Чудовище увидело, какие вкусные вещи летят, и открыло пасть. Оно было хотя и Чудовище, но сластёна.
Проглотило оно сто тортов, тысячу пирожных, десять тысяч шоколадных конфет, сто тысяч карамелек и вдруг улыбнулось и сказало Ёженьке:
—Ни за что я тебя не растопчу и не проглочу. Давай будем дружить!
Ведь вместе со сладостями в него влетело сердце. И стало Чудовище доброе и милое.
Чудовище хотя с виду и огромное — больше слона, но по правде оно совсем ещё маленькое, только-только родилось на свет. А маленькие чудовища иногда удивительно как быстро добреют.
Протянуло Чудовище Ёженьке лапу.
И Ёженька смело протянула ему руку и тоже сказала:
—Давай будем дружить!
Всё бы хорошо, но Злой Художник стащил тем временем красный карандаш и нарисовал извержение вулкана.
Льётся красная, кипящая лава.
А Злой Художник радуется.
—Пусть весь остров зальёт и всё погибнет,— бормочет он про себя.
Только не бывать этому!
Повисли Ёженька и её братья на морожено-пломбирной пальме. Р-раз — и полетели навстречу лаве три миллиона порций сливочного, шоколадного, лимонного мороженого.
И ещё миллион порций крем-брюле!
Лава, конечно, замёрзла.
Жалко, столько мороженого погибло, но зато — ур-ра!— остров спасён.
А Чудовище тем временем погнало людоедов к самому морю. А там пожалело их и спросило:
—Не будете больше людоедами?
—А мы и не людоеды вовсе. Нас только прозвали так, чтобы страшнее было.
—Воевать больше не будете?— спросило Чудовище.
—Честное слово, не будем!
—Тогда идёмте мириться.
И помирились.
И зажили дружно.
А остров стал называться Островом Нарисованных Человечков.
Ты посмотри на глобусе и, может быть, найдёшь его. А может быть, и не найдёшь, потому что он очень маленький.
Теперь там школа.
А на стене в школе висит табель, в котором Старший
Ёж — он теперь стал учителем — проставляет отметки всем ученикам.
Из вулкана вытекла вся лава, так что внутри стало хорошо и просторно.
А шапочку Ёженькину, которая вроде короны, носят
по очереди все. Кто дежурит по школе, тот и носит. Сегодня дежурит Чудовище.
А после уроков все Нарисованные Человечки идут купаться в море или катаются на катке, который образовался из замороженной лавы.