Подлинный характер и историко-литературное значение Белинский видел не в чистом «комизме» Гоголя, а в реализме его комических описаний. Гоголевское творчество отражает все сложные противоречия жизни. Белинский противопоставляет реакционной критике, и прежде всего Шевыреву, теорию социальной сатиры. Сама природа смеха заключается в умении «видеть вещи в настоящем виде».

Комизм Гоголя в самой своей жизненной основе трагичен. Герои его не только смешны, но и страшны, ибо порождены уродливой действительностью. Сам Гоголь позже отчетливо раскрыл своеобразный трагический характер классической русской сатиры. «Все это, – замечает он, – побледнело перед двумя яркими произведениями: перед комедиями Фонвизина «Недоросль» и Грибоедова «Горе от ума», которые весьма остроумно назвал князь Вяземский двумя современными трагедиями. В них уже не легкие насмешки над смешными сторонами общества, но раны и болезни нашего общества, тяжелые злоупотребления внутренние, которые с беспощадною силою иронии выставлены в очевидности потрясающей».^[20]

Именно в этом состояла природа гоголевской сатиры, и Белинскому принадлежало первое глубокое определение реалистической сатиры. Комическое у Гоголя определяется «горькими опытами жизни или вследствие грустного взгляда на жизнь; оно смешно, но в этом смехе много горечи и горести». Для Белинского Гоголь – реалист, и в этом разгадка его комического дарования. Гоголевский «гумор» – беспощадно точное изображение отрицательных сторон самой действительности. Но «гумор» не только изображение действительности, он грозное обличение ее несоответствия с разумным устройством общества. Белинский превосходно раскрыл огромную разрушительную силу «гумора» Гоголя. Юмор в трактовке Белинского сочетает объективное изображение жизни с определенным отношением писателя к изображаемому. Вот почему можно сказать, что эстетические взгляды Гоголя и Белинского в ряде существенных моментов совпали. Оценка Белинского до такой степени была верна, что определила впоследствии автохарактеристику самого Гоголя. По воспоминаниям Анненкова, Гоголь «был доволен статьей, и более чем доволен, он был осчастливлен статьею».^[21]

Значение этой статьи было, очевидно, ясно и Пушкину, который через несколько месяцев писал в «Современнике» о реалистической сатире Гоголя. Пушкин, подобно Белинскому, увидел типичность и жизненность, своеобразное сочетание трагического и комического в повестях Гоголя. «Вслед за тем, – заявил Пушкин, – явился «Миргород», где с жадностию все прочли и «Старосветских помещиков», эту шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления».^[22] Таким образом, Пушкин поддержал молодого критика в его борьбе против Шевырева.

Это было выражением борьбы между двумя основными направлениями в русской литературе – охранительно-дворянским, защищавшим консервативный романтизм, и демократическим, утверждавшим критический реализм и народность.

* * *

Дальнейшая борьба за Гоголя определялась отношением к «Ревизору» и «Мертвым душам». Они сыграли исключительную роль в формировании литературно-критических принципов революционной демократии. Появление в апреле 1836 года на сцене и в печати «Ревизора» очень обогатило теорию реализма Белинского. В ряде своих заметок и статей Белинский чрезвычайно высоко оценил значение новой комедии Гоголя, заявив, что она является гениальным созданием.

Замысел комедии из современной жизни, общественно-обличительной по содержанию, сложился у Гоголя еще в 1833 году, в период работы над «Владимиром III степени». Следует думать, что точка зрения Белинского, его оценка подлинного места Гоголя в литературе, определение общественно-обличительного содержания его повестей привели Гоголя в 1835–1836 годах к еще более глубокому пониманию «серьезного» комизма. Не случайно впоследствии Гоголю казалось, что только после «Миргорода» он задумался над проблемами комического. «Мой смех, – писал он в 1847 году, – вначале был добродушен, я совсем не думал осмеивать что-либо с какой-нибудь целью, и меня до такой степени изумляло, когда я слышал, что обижаются и даже сердятся на меня целиком сословия и классы общества, что я наконец задумался. «Если сила смеха так велика, что ее боятся, стало быть, ее не следует тратить попустому». Я решился собрать все дурное, какое только я знал, и за одним разом над всем посмеяться – вот происхождение «Ревизора».^[23]

Гоголь, таким образам, не совсем точно, относил к 1835 году появление в его творчестве сатирической проблематики. Отметим, что вчерне «Ревизор» был закончен в декабре 1835 года, вскоре после того, как Гоголь познакомился со статьей Белинского. Замысел социальной комедии Гоголя уясняется из ряда его теоретических высказываний. Репертуар русской комедии накануне появления «Ревизора» ни в какой мере не удовлетворял Гоголя, как и Белинского. Сцена была наводнена водевилями, большею частью переводными, консервативно-помещичьими нравоучительными комедиями Шаховского и Загоскина, переводными мелодрамами. В статье «Петербургские записки», написанной, по всей вероятности, под некоторым влиянием Белинского, Гоголь говорит о жалком положении русского театра. Гоголь отчетливо и ясно указывает на то, что стремление реализма к освещению общественной жизни делает искусство могучим средством общественной борьбы. «Пусть видит их народ», – выразительно восклицает писатель. Гоголь, ставя проблему влияния литературы на общество, приходит к выводам, сходным с учением Белинского о комическом. Как и критик, он прямо выступает против реакционной идейки Шевырева о «безвредном» смехе. «Комедия, – читаем мы в «Петербургских записках», – верный список общества, движущегося пред нами, комедия, строго обдуманная, производящая глубокостью своей иронии смех, – не тот смех, который порождается легкими впечатлениями, беглою остротою, каламбуром… но тот электрический, живительный смех, который исторгается невольно свободно и неожиданно, прямо от души, пораженный ослепительным блеском ума, рождается из спокойного наслаждения и производится только высоким умом.^[24] «Один только глубокий, великий, необыкновенный талант» может раскрыть эту высокую поэзию смеха, комического, правдиво воссоздать «то, что вседневно окружает нас».^[25] «Серьезный смех» базируется на верном изображении действительности, на «верном изображении характеров», по определению самого Гоголя. Восприняв идеи Белинского о комическом, Гоголь в своих театральных статьях и рецензиях развивает новаторские эстетические