— Нет! — Донесся в ответ звериный рык. — Подожди, пока я запру! Вот теперь всё.

Когда я спустился, Вульф уже сидел в своём кресле за столом.

— Хорошенькое дельце! Назло мне притаскиваешь в дом собаку, и вот вам результат!

Я сел и спокойно произнес:

— Во-первых, кашу заварили вы. И вы же отрезали путь к отступлению, поругавшись с Кремером, когда узнали, что собака осталась без хозяина и, следовательно, её можно не отдавать… А если завтра полиция явится за ней с предписанием?

Он обмяк в кресле и закрыл глаза.

— Исходя из информации Кремера, — изрек он, — дело не представляет особой трудности.

Я молчал.

— Если его быстро закончить, — размышлял он, — интерес к собаке у полиции пропадет. Значит простейший способ решить проблему — найти убийцу мистера Кампфа. Надо немедленно этим заняться. К счастью, у нас есть предлог — ты можешь пойти к Мигану обменяться плащами. Впрочем, тут я целиком полагаюсь на тебя.

— Польщён и покорно благодарен, — едко бросил я. — Клиента нет, денег нет. Ничего нет кроме собаки с хорошо развитым черепом.

Отпустив такси на углу Арбор-стрит, я направился к дому № 29, держа плащ в руке. Дом был погружен во тьму лишь сквозь занавески на втором этаже пробивался свет. Решив не заходить к Виктору Таленто, жившему на втором этаже я прислонился к пожарному гидранту и стал ждать.

Не успел я пару раз сменить позу как свет за занавесками погас и из подъезда вышел мужчина. Он искоса взглянул на меня и зашагал по улице.

Вряд ли кому-нибудь из обитателей дома позволят сегодня гулять по городу без присмотра. И точно. Едва мой знакомый отошёл на тридцать шагов, как из подворотни напротив возникла фигура и направилась вслед за ним. Я неодобрительно покачал головой. Надо было выждать, по меньшей мере, ещё шагов десять. Сол Пензер дал бы и двадцать, но Сол — самый лучший «хвост» в мире.

Пока я критически наблюдал за событиями, ко мне пришла одна мысль. Ведь Мигана могли задержать в полиции ещё на час или на два, а может быть, он уже спит. Во всяком случае мне предоставляется возможность за что-то ухватиться. На следующем перекрестке я догнал своего подопечного и, не обращая внимания на филера, околачивающегося на противоположной стороне, спросил.

— Виктор Таленто?

— Никаких интервью, — сказал он, не замедляя шага. 

— Спасибо за комплимент, — ответил я, — но я не из газеты. Меня зовут Арчи Гудвин, я работаю на Ниро Вульфа. Если вы на секунду остановитесь, я покажу вам свои документы.

— Меня не интересуют ваши документы.

— Ну, хорошо. Если конечно вы вышли подышать свежим воздухом они вас не интересуют. В ином случае… Пожалуйста, не оборачивайтесь, полиция установила за вами слежку.

— Очень любопытно, — признал он, не меняя темпа. — Теперь вы выполнили свою норму добрых дел на сутки?

— Видите ли, именно сейчас добрые дела творит мистер Вульф: исключительно ради практики он расследует убийство. Я подумал, что моя помощь могла бы вызвать у вас взаимное теплое чувство. Если хотите сохранить в тайне цель прогулки, вам мог бы пригодиться совет специалиста.

Мы остановились под фонарем, и я вытащил бумажник.

— Разумеется, я понимал, что за мной могут следить, — произнес мистер Таленто, — и собирался принять меры предосторожности. Но, к сожалению, у меня нет опыта. На кого работает Вульф?

— Не знаю. Он говорит, что нуждается в практике.

В свете уличного фонаря я мог хорошенько разглядеть своего собеседника на дюйм ниже меня, чуть постарше, и уже с наметившимся брюшком.

— У меня встреча, — сообщил Таленто.

Я ждал.

— Мне позвонила женщина, и мы договорились. Телефон наверное, прослушивался.

— Сомневаюсь. Вряд ли до этого дошло.

— Будем надеяться. Женщина никак не связана с убийством, так же впрочем, как и я, но каждый, с кем я встречаюсь, автоматически включается в круг подозреваемых. Я не имею права ставить её в затруднительное положение. И не уверен, что сумею избавиться от филера.

Я ухмыльнулся.

— И от меня.

— Как, вы тоже хотите следить за мной?

— Разумеется. Для практики.

Он не принял моей шутки.

— Вижу, вы заслужили свою репутацию Гудвин. Зря потратите время. Эта женщина не имеет никакого отношения к преступлению. Но я сам виноват, назначив встречу в трёх кварталах отсюда. Вероятно, вы желаете передать ей, что я не приду, так?

— Почему бы и нет, раз уж так близко. Если вы в благодарность заглянете потолковать к Ниро Вульфу. Вот что я имел в виду под взаимной признательностью.

Он задумался.

— Не сегодня.

— Тогда завтра в одиннадцать?

— Пожалуй.

— Отлично. — Я дал ему адрес. — Теперь посвятите меня в детали.

Таленто вытащил из кармана солидную пачку банкнот и сунул мне двадцатку.

— Раз вы действуете, как мой агент, то имеете право на вознаграждение.

Я снова улыбнулся.

— Блестящая идея для адвоката. Увы, я оказываю вам услугу и взамен ожидаю услуги от вас. Так, где встреча?

Он спрятал купюру.

— Пусть будет по-вашему. Женщину зовут Джуэль Джонс. Она ждет или будет ждать на углу Кристофер и Гроув-стрит. — Таленто взглянул на часы. — Мы должны встретиться в полночь. Среднего роста, изящная, темноволосая и темноглазая и очень хорошенькая. Расскажите, почему я не пришёл, передайте, что завтра я её найду.

— Ладно. Вы бы, пожалуй, прогулялись в другом направлении… И не оглядывайтесь.

В восемь минут первого на углу Гроув-стрит остановилось такси, и из него вышла женщина.

Я приблизился. Свет мог бы быть и поярче, но, кажется, она подходила под описание.

— Джонс? — Она вздрогнула, и я добавил: — От Виктора.

Она взглянула мне в лицо и немного испуганно спросила:

— Кто вы?

— Нет, сперва вы. Я ведь могу досчитать до десяти и уйти. Один, два, три…

— Мое имя Джуэль Джонс. Его — Виктор Таленто.

— Вот теперь правильно.

И я рассказал ей всё, включая, конечно, полную версию моей встречи с Таленто, моё имя и положение. Она шевельнулась и опустила руку на мой локоть.

— Возьмите мне такси.

Я остался непоколебим.

— Непременно, сударыня. Мы едем к Ниро Вульфу.

— Мы? — Она убрала руку. — Вы с ума сошли!

— Спросите любого, и вряд ли с вами согласятся. Судите сами, вы с Таленто договариваетесь о встрече ночью, на углу, как будто опасаетесь, что вас увидят. Вероятно, причина тому очень веская. Признаю, что она может быть не связана с убийством Филиппа Кампфа, но ведь и отрицать этого нельзя. Итак, либо Вульф, либо милый сержант Стеббинс.

Глаза её вспыхнули, словно острый кинжал, но затем подобрели, и в них засветилась нежность. Она снова взяла меня за локоть, на сей раз обеими