она, — как дрожат эти цветы и бутоны?

Цветы и на самом деле чуть заметно дрожали, словно легонько кивая всем, кто проходил мимо.

— А почему это? — спросили девочки.

— Такая уж тонкая работа. Когда мы ходим, пол незаметно колеблется, и это передаётся цветам. А знаете, сколько их здесь — цветов, листьев, колосьев? Сто четыре!

— Неужели их так много? А вы разве считали?

— Я не считала, — ответила Надежда Ивановна, — но знаю. Мне говорили.

Девочки ещё немного постояли молча у вазы с цветами и отошли, думая всё о том же: как же можно было вырезать столько цветов, да ещё так тонко?

«…Обещаю отлично овладеть своей профессией», — вспомнились Кате слова из письма. — Неужели можно сделать такой букет ещё лучше?»

И, подойдя к Надежде Ивановне, она спросила её:

— Зачем же ещё учиться этому замечательному мастеру?

— Учиться можно всю жизнь, — ответила задумчиво Надежда Ивановна, остановившись возле хрустального столика, играющего всеми цветами радуги.

Долго ещё в этот день ходили девочки по залам, где их встречали всё новые и новые чудеса.

И каждый из этих подарков как будто сам рассказывал им о крепкой дружбе народов нашей страны и о безграничной любви к великому Сталину.