- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »
Леонид Жуховицкий Женщина до весны
— Мальчик, а мальчик! Батраков не сразу понял, что это его. Хорош мальчик! Тридцать лет, ростом не обижен, плечами не беден, куртку купил пятьдесят второго размера, едва сошлась. В этой вот куртке он и сидел на лавке в скверике при станции, пристроив локоть на рюкзак. Рюкзак был большой, довольно тяжелый, но набит только нужным, а на нужное Батраков горба не жалел. — Какой невежливый мальчик, а? Хоть бы пошевелился для приличия. Тут уж обернулся. Две бабешки лет по двадцать пять — тридцать, одна симпатичная, другая никакая. У обеих через плечо одинаковые торбочки, вроде сумочек, только повместительней. Говорила симпатичная, а другая стояла, отвернув лицо, и вид у нее был то ли смущенный, то ли обиженный. — Мальчик, а мальчик, где тут буфет? — Буфет с утра будет, теперь все. В городе ресторан есть, там до одиннадцати, — ответил Батраков. Сдержанно ответил, потому что ситуацию понимал не до конца: то ли клеятся, то ли развлекаются. Вроде не местные, с вещичками, но, может, и местные, дурака валяют со скуки. — Ресторан нам не подходит, — сказала симпатичная, — мы девушки небогатые, кроме души, золота нет. Алла Константиновна, подходит тебе ресторан? Та просто шевельнула верхней губой. — Вот видишь, Алле Константиновне ресторан не подходит — Голодные, что ли? — спросил напрямую Батраков. — Какой догадливый мальчик! — похвалила симпатичная. — Ладно, — сказал Батраков, — присаживайтесь. Теперь он знал, что делать. Голодные девки, и все. А это с любым бывает. — Особого нет, но малость перекусить, это найдется. Он распустил узел на рюкзаке, достал хлеб, сырки, пяток огурцов, тяжелый и рыхлый кусок вареной колбасы. Хотел поужинать в Овражном, с чаем, в тепле и покое, ну да ладно… — Ого! Запасливый мальчик. — Просто люблю ни от кого не зависеть. — Вышло грубо, Батраков покраснел и исправился: — В смысле, от обстоятельств. Симпатичная вздохнула: — Зависеть, это и мы с Аллой Константиновной не любим. Не любим, а приходится. Хотя от такого хорошего мальчика зависеть даже приятно. Тебя как звать-то? — Батраков Станислав. — Стасик, значит? А чего — красиво. Правда, Алла Константиновна? Подруга никак не отозвалась, и симпатичная решила за нее: — Вот и Алла Константиновна согласна. Девки ели аккуратно, не торопясь и не жадничая, последний огурец и кусочек колбасы деликатно оставили на бумажке. Батраков велел доедать, не прятать же назад. — Поровну — возразила симпатичная и умело поделила остаток трапезы на три дольки. — А тебя как зовут? — запоздало спросил Батраков. — Марина, — назвалась симпатичная, чуть помедлив, будто прикидывала, стоит знакомиться или нет. Батраков, пока ели, успел ее разглядеть. Ладная девка и знает, что ладная: все, что надо, на месте, брючки легкие, летние, розового цвета, сидят, как целлофан на сосиске, и почти так же просвечивают. Блондинка, а глаза черные, умные, верхняя губа вздернута, словно целоваться собралась. В красавицы не зачислишь, но выбирать из мужиков может. Лет сколько? Вот тут вопрос: может, двадцать пять, а может, и тридцать, жизнь потрепала, этого не спрячешь… — Стасик, а ты не шофер? — Механизатор. — Жаль. А, Алла Константиновна? Такой хороший мальчик, а не шофер. — Шофером тоже могу, полтора года работал. Но не здесь. — А где? — В Читинской области. — Это далеко, — огорчилась симпатичная Марина, — это нам не годится. Алла Константиновна, годится тебе Читинская область? Подруга что-то бормотнула, послушно и вяло подыграв, и Марина с удовольствием развела руками: — Вот видишь, Стасик, Алле Константиновне Читинская область не годится. Алле Константиновне годится Сухуми. На крайний случай, Сочи. Туда, случайно, не собираешься? — Да пока что не зовут. Сентябрь кончался, он был в этом году довольно теплым, но пасмурным, вот и сейчас за станцией, за путями, пустырем и лесом, похоже, набирал силенки дождь. — Ночевать-то есть где? — спросил Батраков просто из сочувствия. — Эта проблема у нас с Аллой Константиновной еще не решена, — без выражения отозвалась Марина. Батраков помедлил. Но и девки медлили. И от этой дыры в разговоре вопрос получился как бы и не вопросом, а предложением. Выходило, что не девкам, а Батракову, мужчине, эту проблему положено решать. Мог бы, конечно, и отвертеться, увести разговор на другое, но жалко стало девок, бездомных и безденежных. Он знал этот городишко, маленький и грязный, — ну где им тут искать крышу на ночь, какому случайному мужику (чем — понятно) за ночлег платить? — В Овражное еду, — сказал он, — не Сухуми, правда, но переночевать можно. — А чего там, в Овражном? — с сомнением спросила Марина. — Райцентр. Молокозавод строим. Полчаса поездом. Та повернулась к подруге: — Как, Алла Константиновна? Алла Константиновна неожиданно прорезалась: — А шоссе там есть? — Как раз на шоссе и стоит. Можно на Курск, можно на Киев. — Ну и нормально, — с готовностью подхватила Алла Константиновна, — чем здесь торчать… Интонация у нее была просительная, что Марине, видимо, не понравилось. — Все, едем. Овражное — звучит красиво, а Алла Константиновна у нас девушка романтическая, ей главное, чтобы красиво. До поезда было часа полтора. Дождь и вправду пошел, они спрятались в вокзальчик, похожий на сарай, но с двумя колоннами у входа. Батраков взял три билета. Что дальше, загадывать не стал, он вообще не любил загадывать. Как будет, так и будет. Одному с двумя девками делать нечего, тем более Марина себе цену знает, сразу видно, а насчет себя Батраков не заблуждался. Урод, может и не урод, но планы лучше не строить. Давно еще, до армии, в училище механизации напросился провожать незнакомую девчонку с дискотеки. Она вроде бы и согласилась, но всю дорогу раздраженно топырила губы, а когда он у дома хотел ее поцеловать, отпихнула его и бросила со злобой: «Да твоей мордой только гвозди забивать!» Потом, конечно, случалось всякое, с бабами Батраков теленком не был, но и фразу ту грубую не забывал… В вокзальчике девки устроились на длинной лавке у стены, Батраков хотел сесть сбоку, но Марина подвинулась, оставив ему место в середке. — Ну что, Алла Константиновна, — сказала она, — повезло нам со Стасиком? — Повезло, — согласилась Алла Константиновна и покраснела. Батраков все не мог привыкнуть, что он Стасик. Так его никогда не звали. В детстве был Славка, в школе в училище Батрак, в армии Батраков, после
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »