понравлюсь тебе без спектакля.

— Почему бы нам не попробовать?

— Слишком многое терять, — пробормотала Каркольф, и высвободила руку. Когда она подняла взгляд, спектакль снова был в действии. — Что ж. Если передумаешь… будет уже слишком поздно. — И улыбаясь через плечо улыбкой, смертоносной, как лезвие ножа, Каркольф ушла прочь. Боже, как она ушла. Текла, как сироп в жаркий день. Как она этому научилась? Тренировалась перед зеркалом? По нескольку часов в день, скорее всего.

Дверь закрылась, заклинание распалось, и Шев снова изнуренно вздохнула.

— Это была Каркольф? — спросил Секутор.

— Была, — задумчиво пробормотала Шев, и след того неземного аромата все еще сражался с плесенью в ее носу.

— Не доверяю я этой суке.

Шев фыркнула.

— Блядь, нет.

— Откуда вы ее знаете?

— Отовсюду. — Отовсюду поблизости от кровати Шев, и никогда в ней.

— Вы двое, кажется, близки, — сказал Секутор.

— И вполовину не так близки, как хотелось бы, — пробормотала она. — Вычистил трубки?

— Ага.

Шев снова услышала, как открывается дверь, и повернулась с улыбкой, которая вышла чем-то средним между улыбкой продавца ковров и несчастной влюбленной. Может это Каркольф вернулась, решив, что ей нужна Шев только ради Шев…

— О, Боже, — пробормотала она, помрачнев. Чтобы пожалеть о решении, ей обычно требовалось немного больше времени.

— Доброе утро, Шеведайя, — сказал Крэндалл. Он был проблемой намного менее приятной. Мелкое крысомордое ничтожество, тонкий в плечах и скудный умом, с розовыми глазками и сопливым носом. Но он был сыном Горальда Пальца, и это делало его весьма важным в этом городе. Мелкое крысомордое ничтожество с властью, которую ему не нужно было заслуживать, что делало его обидчиво-жестоким, вспыльчиво-злобным и завистливым ко всему, что было у других и не было у него. А у всех было что-то, чего у него не было, даже если это просто талант, внешний вид или клочок самоуважения.

Шев с усилием выдавила профессиональную улыбку, хотя сложно было представить кого-то, кого она меньше хотела бы видеть в своем заведении.

— Доброе утро Крэндалл. Доброе утро, Мэйсон.

Мэйсон прошел, пригнувшись, вслед за боссом. Или по крайней мере за сыном босса. Он с давних пор был одним из парней Горальда — широкое исполосованное шрамами лицо, изуродованные уши, и нос, который ломали так часто, что он стал бесформенным, как репа. Он был из тех суровых ублюдков, которых несложно найти в Вестпорте, где были богатые запасы суровых ублюдков. Он посмотрел на Шев, всё ещё сутулясь из-за своего высоченного роста и низкого потолка, и извинительно дернул ртом. Словно говоря: извини, но все это не из-за меня. Из-за этого придурка.

Упомянутый придурок разглядывал молитвенные колокольчики Шев — не наклонившись и скривив рот от отвращения.

— Чё это? Колокольчики?

— Молитвенные колокольчики, — сказала Шев. — Из Тонда. — Она старалась говорить спокойно, пока в ее заведение вслед за Мэйсоном заходили еще трое мужиков, которые старались выглядеть опасно, но обнаружили, что комната слишком тесная для чего угодно, кроме неудобства. У одного было лицо в оспинах от старых угрей и выпученные глаза. Другой напялил кожаную куртку, которая была ему слишком велика — он запутался в занавеске и чуть ее не сорвал. Последний засунул руки глубоко в карманы с таким видом, который говорил, что там у него ножи. Несомненно, они там были.

Шев сомневалась, что в ее заведение когда-либо заходило столько народу. К сожалению, эти не собирались платить. Она взглянула на Секутора, увидела, что он нервно ерзает, облизывает губы — и вытянула руку, показывая: спокойно, спокойно. Хотя, следовало признать, сама она спокойствия не чувствовала.

— Не думал, что тебя заботят молитвы, — сморщил нос Крэндалл, глядя на колокольчики.

— Не заботят, — сказала Шев. — Мне просто нравятся колокольчики. Они придают заведению духовное качество. Хочешь покурить?

— Нет, и я не пришел бы в такую жопу, как эта.

Наступила тишина, а потом рябой наклонился в ее сторону.

— Он сказал, это жопа.

— Я слышала, — сказала Шев. — В такой маленькой комнатке звуки хорошо разносятся. Я отлично знаю, что это жопа. У меня есть планы по ее улучшению.

Крэндалл улыбнулся.

— У тебя всегда есть планы, Шев. Они никогда ни к чему не приводят.

Тоже верно, и по большей части из-за таких ублюдков, как он.

— Может, удача ко мне повернется, — сказала Шев. — Чего тебе надо?

— Кое-что украсть. А зачем еще мне приходить к воровке?

— Я больше не воровка.

— Конечно воровка. Просто ты воровка, которая притворяется, что управляет жопой под названием Курильня. И ты мне должна.

— За что я тебе должна?

Лицо Крэндалла исказилось в жестокой ухмылке.

— За каждый день, что твои ноги не сломаны. — Шев сглотнула. Похоже, он как-то умудрился стать еще бо́льшим ублюдком, чем прежде.

Мэйсон тихо и успокаивающе пророкотал глубоким голосом:

— Это просто расточительство, вот что это такое. Вестпорт потерял чертовски хорошую воровку, и приобрел довольно среднюю продавщицу шелухи. Сколько тебе? Девятнадцать?

— Двадцать один. — Хотя иногда ей казалось, что сотня. — Я благословлена сиянием юности.

— Все равно слишком молода, чтобы уходить на покой.

— Возраст что надо, — сказала Шев. — Все еще жива.

— Это можно изменить, — сказал Крэндалл, подходя ближе. Так же близко, как стояла Каркольф, и намного менее приятно.

— Отойди от дамы, — сказал Секутор, отчаянно выпятив губу.

— От дамы? Парень, ты, блядь, серьезно?

Шев увидела, что у Секутора за спиной ее палка. Это была неплохая деревяшка, как раз нужного веса, чтобы врезать кому-нибудь по башке. Но ей только и не хватало, чтобы он начал тут размахивать этой палкой. Когда Мэйсон с ним закончит, палка будет торчать у него из задницы.

— Почему бы тебе не выйти через заднюю дверь и не подмести двор? — сказала Шев.

Секутор посмотрел на нее, выпятив челюсть, демонстрируя готовность действовать. Дурачок. Боже, может, он и влюблен в нее.

— Я не хочу…

— Иди. Со мной будет все в порядке.

Он сглотнул, еще раз глянул на здоровяков и выскользнул. Шев коротко свистнула, снова вернув все взгляды на себя. Она отлично знала, что такое не иметь выбора.

— Та штука, которая вам нужна. Если я ее украду, это будет в последний раз?

Крэндалл пожал плечами.

— Может быть. А может, и нет. Зависит от того, понадобится ли мне что-то украсть, так ведь.

— Ты имеешь в виду, когда понадобится твоему папочке.

Глаз Крэндалла дернулся. Ему не нравилось, когда ему напоминали, что он всего лишь мелкий хер в большой