- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (17) »
вода.
Джонни: Сразу видно, женщина говорит. Забудут, помирятся — какие тогда новости? Никаких. Тут нужна хорошая вражда или, на худой конец, когда Библию в море швыряют, или что-то вроде моей третьей новости, а такой важной новости ДЖОННИПАТИНМАЙК за всю свою жизнь не слыхал…
Входит, хромая, БИЛЛИ, семнадцати лет, рука и нога изувечены.
Билли: Тётя Кейт, тётя Эйлин, простите, что так поздно. Джонни: Калека Билли, ты помешал мне рассказывать новости. Кейт: Что сказал доктор, Билли? Билли: Сказал, в груди у меня ничего нет, только лёгкий хрип, ничего больше нет, только лёгкий хрип. Джонни: Я и не знал, что у парня хрип. Почему Пустозвону не сообщили? Кейт: Почему ты так поздно, Билли? Мы уж так волновались. Билли: Я просто сидел себе на солнышке, там, где поля Дарси. Кейт: Сидел и что? Билли: Сидел и всё. Кейт: И ничего не делал? Билли: И ничего не делал. Кейт: (обращаясь к ДЖОННИ) Вот! Билли: Ничего, просто смотрел на двух коров, они прямо ко мне подошли.
КЕЙТ отворачивается от него.
Джонни: (обращаясь к КЕЙТ) Вот тебе и вот! А? Эйлин: Билли, что ж ты коров никак в покое не оставишь? Билли: Да я на них просто смотрел. Джонни: Прошу прощения, я, кажется, что-то рассказывал… Кейт: Что ты в них нашел? Ты же взрослый мужчина! Билли: Ну нравится мне на хорошую корову посмотреть, и никто мне не указ. Джонни: (вопит)Не хотите слушать мои новости, я их забираю и ухожу! Болтают тут о коровах с придурком этим! Билли: С придурком, значит? Эйлин: Ну, рассказывай скорее свои новости, ДЖОННИПАТИНМАЙК. Джонни: Если вы закончили с коровами, то я расскажу, хотя уверен, что жареные креветки и те слушают внимательней. Кейт: Мы слушаем внимательно. Эйлин: Мы слушаем внимательно. Билли: Нечего ему поддакивать. Джонни: Поддакивать, значит, Калека Билли? Билли: Ты, не называй меня Калекой. Джонни: Это почему? Разве тебя зовут не Билли и разве ты не калека? Билли: Разве я называю тебя «ДЖОННИПАТИНМАЙК, у которого такие новости, что даже дохлая пчела сдохла бы со скуки»? Джонни: Со скуки, значит? А как тебе такая скучная новость… Билли: По крайней мере ты согласен, что она скучная. Уже кое-что. Джонни: (пауза)Из Голливуда, штат Калифорния, что в Америке, пришли они, и вёл их янки по имени Роберт Флаэрти, один из самых знаменитых и богатых янки на свете. И пришли они на остров Инишмор, и зачем же они пришли? Я поведаю вам, зачем пришли они. Пришли, чтобы снять кино, кинофильм на миллион долларов, и покажут его во всём мире, и покажут, как живут на островах, и сделают кинозвёздами всех, кого возьмут сниматься, и заберут их с собой в Голливуд, и устроят им беззаботную жизнь — никакой работы, только актёром быть, а это и работой назвать нельзя, так, одна болтовня. Я знаю, что уже взяли Колмана Кинга и платят ему сотню долларов в неделю, а уж если Колман Кинг может сниматься в кино, то и любой может, ведь Колман Кинг страшен, как кирпич дерьма печеного, это всякий скажет, вы уж меня извините за грубость, я просто образно выразился. Небольшой исход из этих краев на большой остров предрекает ДЖОННИПАТИНМАЙК. Исход девушек и юношей, которые похожи на кинозвезд и хотят попытать счастья в Америке. Что, само собой, оставляет вас всех не у дел, если, конечно, им там не нужны калеки и неблагодарные. Я-то в молодости, меня бы точно взяли, с моими-то голубыми глазами, с моей-то шевелюрой, да может, и сейчас возьмут, с моими-то ораторскими способностями я любого бездельника на дублинской сцене обставлю, только, как вам известно, надо за мамашей-пьяницей присматривать. И назовут этот фильм «Человек из Арана», и верно, Ирландия не такая уж дыра, раз янки приезжают сюда кино снимать.
БИЛЛИ сидит сбоку за столом в глубокой задумчивости.
Джонни: Это и была третья новость Джоннипатина, а теперь скажи мне, хромоногий, скучная это новость? Билли: Эта новость совсем не скучная. В жизни своей я такой важной новости не слышал. Джонни: Ну раз уж мы сошлись во мнениях о важноте моей новости… «Важнота», конечно, не совсем подходящее слово, сам знаю, да не стану я ради такого, как ты, другое выдумывать… За такую новость возьму-ка я плату натурой, а плата сегодня — пяток яиц, так хочется омлета, да. Эйлин: Ой. Билли: Что «ой»? Эйлин: Этот с яйцами приходил, но без яиц. Джонни: Без яиц?! Я им такую важную новость рассказываю в довесок к двум первым, которые хоть и поменьше, но тоже не хуже, а у них яиц нет?! Эйлин: Он сказал, куры не несутся, а Чума-Хелен разбила те, что еще оставались. Джонни: Так что у вас найдется мне на ужин? Эйлин: Есть горошек. Джонни: Горошек! Разве горошек годится мужчине к ужину? Дай-ка мне сюда кусок грудинки. Во-он тот. Эйлин: Какой тебе? Тот, постный? Джонни: Да-да, постный. Эйлин: Ну знаешь, такой грудинки твои новости не стоят, ДЖОННИПАТИНМАЙК.
ДЖОННИ с ненавистью смотрит на них, затем в раздражении уходит.
Эйлин: Ну, хорош…. Кейт: Не стоит нам с ним ссориться, Эйлин. Как мы еще узнаем, что в мире творится, если не от Джонни? Эйлин: Да ведь это первая приличная новость за двадцать лет. Кейт: Да, а следующей мы теперь можем и не услышать. Эйлин: Приходит сюда каждую неделю яйца вымогать. Билли: А новость-то интересная. Кейт: (подходит к нему) Тебе обычно дела нет до новостей Джоннипатинмайка, Билли. Билли: Когда новости про то, что жаба споткнулась, дела нет. А когда про съемки, про то, как можно уехать с Инишмаана, очень даже есть. Кейт: Ты что, снова думаешь о своих бедных родителях? Билли: Да нет. Я так, вообще о своем. Эйлин: Он опять за старое? Кейт: (вздыхает) За старое. Эйлин: Опять думает? Кейт: Кто его знает. Эйлин: Когда доктор твою грудь осматривал, он голову тебе не проверил, а, Билли? Билли: (безучастно) Нет. Эйлин: Думаю, тебе в следующий раз стоит проверить голову. Кейт: Точно, это дальше по списку.
Дверь магазинчика с грохотом распахивается. ДЖОННИ заглядывает внутрь.
Джонни: (зло) Раз уж вам на меня наплевать, давайте сюда свой дерьмовый горошек!
ЭЙЛИН дает ДЖОННИ банку горошка. ДЖОННИ уходит, громко хлопнув дверью. БИЛЛИ не обращает на него внимания, женщины в смущении. Затемнение.
Входит, хромая, БИЛЛИ, семнадцати лет, рука и нога изувечены.
Билли: Тётя Кейт, тётя Эйлин, простите, что так поздно. Джонни: Калека Билли, ты помешал мне рассказывать новости. Кейт: Что сказал доктор, Билли? Билли: Сказал, в груди у меня ничего нет, только лёгкий хрип, ничего больше нет, только лёгкий хрип. Джонни: Я и не знал, что у парня хрип. Почему Пустозвону не сообщили? Кейт: Почему ты так поздно, Билли? Мы уж так волновались. Билли: Я просто сидел себе на солнышке, там, где поля Дарси. Кейт: Сидел и что? Билли: Сидел и всё. Кейт: И ничего не делал? Билли: И ничего не делал. Кейт: (обращаясь к ДЖОННИ) Вот! Билли: Ничего, просто смотрел на двух коров, они прямо ко мне подошли.
КЕЙТ отворачивается от него.
Джонни: (обращаясь к КЕЙТ) Вот тебе и вот! А? Эйлин: Билли, что ж ты коров никак в покое не оставишь? Билли: Да я на них просто смотрел. Джонни: Прошу прощения, я, кажется, что-то рассказывал… Кейт: Что ты в них нашел? Ты же взрослый мужчина! Билли: Ну нравится мне на хорошую корову посмотреть, и никто мне не указ. Джонни: (вопит)Не хотите слушать мои новости, я их забираю и ухожу! Болтают тут о коровах с придурком этим! Билли: С придурком, значит? Эйлин: Ну, рассказывай скорее свои новости, ДЖОННИПАТИНМАЙК. Джонни: Если вы закончили с коровами, то я расскажу, хотя уверен, что жареные креветки и те слушают внимательней. Кейт: Мы слушаем внимательно. Эйлин: Мы слушаем внимательно. Билли: Нечего ему поддакивать. Джонни: Поддакивать, значит, Калека Билли? Билли: Ты, не называй меня Калекой. Джонни: Это почему? Разве тебя зовут не Билли и разве ты не калека? Билли: Разве я называю тебя «ДЖОННИПАТИНМАЙК, у которого такие новости, что даже дохлая пчела сдохла бы со скуки»? Джонни: Со скуки, значит? А как тебе такая скучная новость… Билли: По крайней мере ты согласен, что она скучная. Уже кое-что. Джонни: (пауза)Из Голливуда, штат Калифорния, что в Америке, пришли они, и вёл их янки по имени Роберт Флаэрти, один из самых знаменитых и богатых янки на свете. И пришли они на остров Инишмор, и зачем же они пришли? Я поведаю вам, зачем пришли они. Пришли, чтобы снять кино, кинофильм на миллион долларов, и покажут его во всём мире, и покажут, как живут на островах, и сделают кинозвёздами всех, кого возьмут сниматься, и заберут их с собой в Голливуд, и устроят им беззаботную жизнь — никакой работы, только актёром быть, а это и работой назвать нельзя, так, одна болтовня. Я знаю, что уже взяли Колмана Кинга и платят ему сотню долларов в неделю, а уж если Колман Кинг может сниматься в кино, то и любой может, ведь Колман Кинг страшен, как кирпич дерьма печеного, это всякий скажет, вы уж меня извините за грубость, я просто образно выразился. Небольшой исход из этих краев на большой остров предрекает ДЖОННИПАТИНМАЙК. Исход девушек и юношей, которые похожи на кинозвезд и хотят попытать счастья в Америке. Что, само собой, оставляет вас всех не у дел, если, конечно, им там не нужны калеки и неблагодарные. Я-то в молодости, меня бы точно взяли, с моими-то голубыми глазами, с моей-то шевелюрой, да может, и сейчас возьмут, с моими-то ораторскими способностями я любого бездельника на дублинской сцене обставлю, только, как вам известно, надо за мамашей-пьяницей присматривать. И назовут этот фильм «Человек из Арана», и верно, Ирландия не такая уж дыра, раз янки приезжают сюда кино снимать.
БИЛЛИ сидит сбоку за столом в глубокой задумчивости.
Джонни: Это и была третья новость Джоннипатина, а теперь скажи мне, хромоногий, скучная это новость? Билли: Эта новость совсем не скучная. В жизни своей я такой важной новости не слышал. Джонни: Ну раз уж мы сошлись во мнениях о важноте моей новости… «Важнота», конечно, не совсем подходящее слово, сам знаю, да не стану я ради такого, как ты, другое выдумывать… За такую новость возьму-ка я плату натурой, а плата сегодня — пяток яиц, так хочется омлета, да. Эйлин: Ой. Билли: Что «ой»? Эйлин: Этот с яйцами приходил, но без яиц. Джонни: Без яиц?! Я им такую важную новость рассказываю в довесок к двум первым, которые хоть и поменьше, но тоже не хуже, а у них яиц нет?! Эйлин: Он сказал, куры не несутся, а Чума-Хелен разбила те, что еще оставались. Джонни: Так что у вас найдется мне на ужин? Эйлин: Есть горошек. Джонни: Горошек! Разве горошек годится мужчине к ужину? Дай-ка мне сюда кусок грудинки. Во-он тот. Эйлин: Какой тебе? Тот, постный? Джонни: Да-да, постный. Эйлин: Ну знаешь, такой грудинки твои новости не стоят, ДЖОННИПАТИНМАЙК.
ДЖОННИ с ненавистью смотрит на них, затем в раздражении уходит.
Эйлин: Ну, хорош…. Кейт: Не стоит нам с ним ссориться, Эйлин. Как мы еще узнаем, что в мире творится, если не от Джонни? Эйлин: Да ведь это первая приличная новость за двадцать лет. Кейт: Да, а следующей мы теперь можем и не услышать. Эйлин: Приходит сюда каждую неделю яйца вымогать. Билли: А новость-то интересная. Кейт: (подходит к нему) Тебе обычно дела нет до новостей Джоннипатинмайка, Билли. Билли: Когда новости про то, что жаба споткнулась, дела нет. А когда про съемки, про то, как можно уехать с Инишмаана, очень даже есть. Кейт: Ты что, снова думаешь о своих бедных родителях? Билли: Да нет. Я так, вообще о своем. Эйлин: Он опять за старое? Кейт: (вздыхает) За старое. Эйлин: Опять думает? Кейт: Кто его знает. Эйлин: Когда доктор твою грудь осматривал, он голову тебе не проверил, а, Билли? Билли: (безучастно) Нет. Эйлин: Думаю, тебе в следующий раз стоит проверить голову. Кейт: Точно, это дальше по списку.
Дверь магазинчика с грохотом распахивается. ДЖОННИ заглядывает внутрь.
Джонни: (зло) Раз уж вам на меня наплевать, давайте сюда свой дерьмовый горошек!
ЭЙЛИН дает ДЖОННИ банку горошка. ДЖОННИ уходит, громко хлопнув дверью. БИЛЛИ не обращает на него внимания, женщины в смущении. Затемнение.
Сцена вторая
БАРТЛИ:, парень лет шестнадцати, стоит у прилавка и разглядывает леденцы в двух
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (17) »