говорили жители горной страны. И при взгляде на этих юношей в сердцах бедняков, видевших кругом только горе и слезы, просыпалась надежда.

Трудно передать радость орла и орлицы, когда их дети живыми и невредимыми вернулись в родное гнездо. Но когда родители рассмотрели как следует крылья, клюв, глаза, когти орлят, они опечалились. Крылья и клюв стали слабыми, зрение потеряло остроту, когти затупились. Но самое главное — они стали не такими мужественными, как прежде, любовь к свободе, воспитанная в них с детства, как-то ослабла.

И опять каждый день мать-орлица пела им:

Мы любим солнце! Мы мчимся к солнцу! Не надо спускаться вниз И вниз не надо смотреть!

Родители пытались снова закалить ослабевшую волю орлят. Иначе разве смогут они быть, когда вырастут, царями орлов? Десять лет, изо дня в день изгоняли орлы из сердец своих птенцов все то, что внушили им люди. Скоро молодые орлята научились летать выше отца и матери, когти их окрепли, острое зрение вернулось. Но сердца… сердца не стали орлиными. Они были слабы, как человеческие сердца. И теперь, устремляясь к солнцу, они то и дело поглядывали вниз. Когда орлы-сыновья парили в вышине, сердца их оставались в долине. И хотя они научились летать выше всех других орлов своего племени, но теперь уже не слышно было их гордого, победного клекота. Из их горла вырывался лишь печальный, однообразный крик, похожий на те звуки, которые слышались в долине. Иногда молодые орлы по два-три дня не вылетали на охоту и голодали. А порой, поймав какого-нибудь зверька, они отпускали его на волю.

Родители видели, как изменились их дети, и глубоко страдали, они нередко говорили, что дети позорят их. Товарищи детства, молодые орлы, относились к сыновьям царя с презрением и называли их «Человеческие сердца».

Однажды, возвратившись из полета над бездонными пропастями, старший сын сказал отцу:

Отец, я думаю, что вековая мечта орлов о солнце — глупость. Бессмысленно надеяться, что птица может достичь солнца. Да если бы мы и долетели до него, это не принесло бы нам счастья. Сегодня я, как всегда, пытался подняться к солнцу, выбившись из сил, добрался до головокружительной высоты, но чем выше летел, тем холоднее мне становилось, рябило в глазах, стучало в висках. Почти без сознания упал

я на землю. Наверное, около солнца очень холодно. Поэтому бесцельно стремиться к солнцу.

«Человеческое сердце»! — воскликнул орел-отец и своими железными когтями схватил сына за горло. Молодой орел издал горький и беспомощный крик, который можно услышать только среди людей, и упал замертво.

В тот же вечер из полета вернулся младший сын и сказал матери:

— Я отказываюсь летать к солнцу. Это бесполезно. Спущусь в долину и совью гнездо на дереве. Там буду жить в мире с людьми и животными. Я не верю, что счастье ждет орлов на солнце. Счастье — в дружбе, которая бывает у людей, и я знаю, что это такое!

Услышав это, мать воскликнула:

— Презренное «Человеческое сердце»! — и вонзила свои железные когти в горло сына.

Младший сын прошептал что-то о людской дружбе и упал бездыханный.

В ту же ночь орел и орлица спустились в селение и положили трупы своих сыновей у дома охотника. А в горах по-прежнему звучала песня:

Но теперь в ней слышались тревога и сомнение, которые терзают людей.

Наутро жители горной страны, увидев двух мертвых орлов у дома охотника, перепугались.

В то время под предводительством «Орлиных сердец» — сыновей охотника — народ поднялся на борьбу против поработителей. Два полководца — «Орлиные сердца» — были искусными военачальниками, все были уверены, что противник обречен на гибель.

Но мертвые орлы у дверей охотника показались людям плохим знаком, предзнаменованием поражения. Женщины селения убрали тела орлов красивыми цветами и запели песню, которой научили их «Орлиные сердца»:

Орлов похоронили с почестями, как героев.

Столица соседнего государства, некогда поработившего народ горной страны, ликовала. Дома были празднично украшены, и улицы города стали похожими на прекрасные гирлянды.

И только эшафот, возведенный на главной площади, выглядел мрачно. В этот вечер здесь должны были казнить двух братьев — «Орлиные сердца».

— Преступников ведут, преступников ведут! — раздался крик.

Под конвоем солдат на площадь вышли братья. Наступило молчание. Слышна была лишь частая дробь барабанов. «Орлиные сердца» улыбались. Глаза братьев светились мужеством и силой. С улыбкой они поднялись на эшафот. Вся площадь, затаив дыхание, смотрела на обреченных.

В это мгновение тишину прорезал победный крик орлов, послышался шум крыльев, рассекающих воздух. Как молния пронеслись над площадью два орла (жители города никогда еще не видели таких огромных птиц), подхватили братьев и скрылись в вышине. Люди на площади словно окаменели.

До них доносились слова песни:

А в то время, когда соседнее государство ликовало, в горной стране царила печаль: восстание потерпело поражение. Вдовы и матери, потерявшие сыновей, оплакивали погибших. Все только и говорили о том, что в эту ночь враги должны казнить «Орлиные сердца». Матери проводили своих детей к порогу дома, где еще совсем недавно жили герои. Кто на земле сильнее матерей чувствует горечь утраты!

Но матери не только плакали. Своих оставшихся в живых детей они вели в горы и там учили их не бояться высоты. Матери молились о том, чтобы их дети стали «Орлиными сердцами» и спасли горную страну.

Матери молились. Звезды мерцали в вышине. И в ночной тишине, как молитва, раздавалась песня: