предостерегающе нахмурилась: если Вавка собирается завести разговор о вчерашних состязаниях, то пусть лучше молчит.

Но Вава прекрасно понимала, о чем можно говорить.

— Отгадайте, кто у нас будет в этом году классным руководителем? Ни за что не отгадаете, — Вава немного помедлила, испытывая терпение девочек. Голова ее с удивительной быстротой поворачивалась то в одну, то в другую сторону так, что короткие косички шлепали по щекам.

— Александра Александровна! — выпалила она. — Здорово? — С минуту она наслаждалась впечатлением, произведенным новостью, и строго добавила: — Только это тайна. Смотрите, чтоб ни одна живая душа не знала.

Вава очень любила сенсации, и, надо отдать ей справедливость, умела их использовать. Впрочем, тайны у нее не держались, да и какой в них интерес, если ни с кем нельзя поделиться?

— Ох, девчонки, и классик у нас будет! — она даже прищелкнула языком. — Представляете: Александра Александровна — воспитатель, Генька — председатель отряда…

— Нет уж, председателем я больше не буду, — решительно перебила ее Геня, — и так с самого третьего класса, хватит!

Геня отвернулась, посмотрела вниз, во двор, где играли дети.

Сквозь запыленное стекло на лестницу падал солнечный луч. В его свете курчавые волосы Гени отливали начищенной медью. Лоб у нее большой, выпуклый, нос крепкий, с тонкими расширенными ноздрями.

Геня была уверена, что похожа на Пушкина. Ей казалось, это недаром: она непременно должна совершить в жизни что-то очень хорошее, может быть, даже великое.

Геня открыла раму и высунулась в окно. Сейчас же и Вава легла животом на подоконник. Болтая в воздухе ногами, она стала смотреть вниз. Потом несколько раз плюнула во двор, с интересом наблюдая, куда упадет плевок. Но скоро ей надоело молчать.

— Ладно, — сказала она, — все равно, Генька, выберем тебя председателем.

Геня круто обернулась.

— А я тебе говорю — председателем больше не буду. И все. Надоели мне эти читки разные да проработки. Скука смертная… Не понять, сбор это или урок… Никакого интереса.

— Так ведь в этом году и пионервожатая будет другая! — убеждала Вава.

— Знаю! — Геня махнула рукой. — В этом году я совсем другое задумала.

Вава сразу насторожилась:

— Скажи, что? Интересное?

Она уже была полна готовности броситься на новое дело, но Геня ответила уклончиво:

— Так, план один есть.

Вава обиженно потянула носом. Пытаться выведать у Гени лишнее слово — бесполезно. Не такой у Гени характер. Но не будь она Вавкой Блинковой, если не разузнает, что задумала Генька!

Сидухты

Бодро напевая, Вава с удобством уселась на подоконник и, болтая ногами, пододвинула к себе кастрюлю. Вава была в самом счастливом расположении духа. Она уже принялась чистить картошку, как вдруг обнаружила, к своему еще большему удовольствию, что позиция, выбранная ею, чрезвычайно удачна: отсюда был виден не только весь двор, но и собственное отражение в оконном стекле. Убедившись в этом, Вава сейчас же занялась изучением своей внешности. В стекле отражалось круглое лицо, с вздернутым носом и выпученными глазами. Подстриженная над самыми бровями челка топорщилась, как щетка.

Вава помочила пальцы в кастрюле и попробовала пригладить челку. Потом, приблизив лицо к стеклу, Вава повернула голову в одну, в другую сторону и осталась вполне довольна собой.

Но вдруг неожиданно глаза у нее расширились, и рот открылся: рядом со своим изображением в стекле она увидела крышу противоположного флигеля и промелькнувшие между трубами какие-то тени.

Вава обернулась с такой стремительностью, что косички стегнули ее по лицу, но на крыше уже никого не было. Ветер гнал в холодно-голубом небе клочья облаков, и тени их скользили по крыше.

Не почудилось ли?

Вдруг из слухового окна выглянула курчавая голова и спряталась. Вава так и подскочила: «Генькина башка! Нет, сегодня положительно счастливый день. Если уж повезет человеку, так повезет».

Вихрем пронеслась Вава по квартире, в одно мгновение скатилась вниз по перилам. Еще не замерло на лестнице эхо от хлопнувшей двери, как Вава пробежала через двор и поднималась, уже по другой лестнице, на чердак.

Тихо, как кошка, ступала Вава по крыше, но железо предательски громыхало под ногами. Тогда Вава осторожно присела у трубы и разулась, но и это не помогло. Недолго думая, она поползла на четвереньках. Теперь она воображала себя разведчиком, пробирающимся прямо в штаб противника.

Под подбородком у нее болтались ботинки, связанные шнурками на шее.

Вава подползла к слуховому окошку и замерла. Отсюда были слышны голоса. Сначала она не разбирала слов, потом Генькин голос отчетливо произнес:

— Решение малого верховного совета считаю утвержденным.

У Вавы часто-часто застучало сердце. Наконец Генькина тайна в ее руках!

— Товарищ помощник командира, отдать рапорт!

«Это еще кто такой? — насторожилась Вава. — Товарищ помощник командира?! Скажите, пожалуйста!»

— Товарищ начальник штаба! — неожиданно звонко прозвучал Ирин голос.

На нее зашикали:

— Тише ты!

«Ага! Вот куда хватанула наша Ирочка!» — Вава сердито заворочалась за трубой.

— Товарищ начальник штаба, — тихо, но бойко рапортовала Ира. — Очередные занятия на школьной спортплощадке прошли в полном составе.

«Начальник штаба Генька, это ладно. А вот за какие заслуги наша Ирочка попала в помощники командира?» Себя-то Вава считала ничуть не хуже Иры.

— Происшествий не было? — коротко, тоном командира осведомилась Геня.

— Все в порядке, товарищ начальник штаба. Только Вавка Блинкова все шмыгала по двору. Мешала.

Вава самодовольно улыбнулась за своей трубой. «Ишь, им Вавка Блинкова поперек горла встала…»

— Будьте бдительны, сидухты, — строго предупредила Геня.

«Что за сидухты?» Вава помирала от любопытства: что они там делают? Похоже было, что, отвечая Гене, ребята вставали. Потом Геня скомандовала «вольно», и заговорили все сразу.

— Может быть, нам использовать школьный спортзал?

— Ну-у, — разочарованно протянула Ира. — Все начнут носы совать: а что вы делаете? А зачем вам тренироваться? Шестой «б», конечно, тут как тут, и Вавочка наша тоже…

«Уж будьте спокойны», — мысленно пообещала Вава.

— Это-то ладно, — задумчиво произнесла Геня, — а вот как доходит дело до настоящего, так ни с места. В прошлом году весной собрались в колхоз всем отрядом, а что из этого вышло? Как ни просили, вожатый наотрез отказался: «Экзамены на носу. Ваша главнейшая обязанность — учиться». Вот люди!