сдержанно.— Я ее не писала.

— А что говорит редактор?

— Я не могу вам повторить, Дуг. Такой язык не для меня. Он был слишком груб.

— Я хочу, чтобы они оставили его в покое,— сказал Селби.

— Почему?

— Да потому, что незачем лезть в чужую жизнь. Боже мой, мужчина жил где-то, занимал в городе видное положение. Сомневаюсь, чтобы были причины следить за ним. Он широко известен.

— Я знаю, Дуг. Но это дешевая известность, достигнутая с помощью гангстеров и прочих отбросов общества.

— Но мы все равно ничего не можем сделать. Следовательно, незачем выставлять себя напоказ.

— Вы думаете, что «Кларион» выставляет себя напоказ?

— Лично вам, Сильвия, и неофициально я могу сказать, что я не думаю, что он возбудит дело о клевете, несмотря на моральный ущерб. Он, конечно, должен защищать свою репутацию. Ему не захочется предстать перед двенадцатью присяжными с подмоченной репутацией. Но я сомневаюсь, что он подаст на вас в суд. Все, что он может сделать,— это показать вам зубы.

— Читайте пока вашу почту, Дуг.

Селби начал вскрывать конверты и читать письма.

— Чем вы сейчас заняты, Сильвия? — спросил он.— У вас есть что-нибудь на примете?

— Боже мой, нет. Я хожу по судам, чтобы узнать что-нибудь.

Селби взял один из конвертов с печатью окружного прокурора Лос-Анджелеса й вскрыл его. Он вытащил послание, и в тот же миг из него выпала фотография и упала к ногам Сильвии Мартин. Она нагнулась, подняла ее, посмотрела и протянула Селби.

— Спасибо,— механически поблагодарил он, продолжая читать письмо.

Селби, читая, хмурился, не обращая внимания на фотографию.

«Дорогой сэр!

Мы обращаемся к вам с просьбой о предоставлении нам информации о местонахождении Питера Риббера, он же Питер Друмик, он же Элвин Катон. Это человек пяти футов и семи с половиной дюймов роста, вес — двести пятьдесят пять фунтов, возраст — тридцать три года, темные волосы с залысинами, глаза — карие. На левой руке вытатуирована звезда. Фотография и отпечатки пальцев при этом прилагаются. Он был арестован 24 февраля по обвинению в воровстве. За него был внесен залог в размере 2000 долларов, и он был отпущен до суда на поруки. 7 марта должен был состояться суд, но подзащитный исчез и поручитель был оштрафован.

В обычных условиях дело было бы на этом закончено, но по некоторым обстоятельствам наша прокуратура заинтересована в его аресте. Мы обратили внимание на сообщения вашей прессы о том, что А. Б. Карр, адвокат, который принимал участие в большинстве судебных заседаний, выбрал ваш округ для своего местожительства. У нас есть основания полагать, что Питер Риббер поддерживал отношения с мистером А. Б. Карром и может возобновить их вновь. Городская контора Карра некоторое время находилась под наблюдением, но безрезультатно. Нам сложно продолжать наблюдение за ним в Медисоне, но, если вы сможете предпринять необходимые шаги и побудить шерифа и полицию установить наблюдение за человеком, похожим по описанию на мистера Риббера, мы будем вам весьма благодарны.

Необходимо сказать, что мистер Карр не знает, что мы интересовались его делами, так что желательно, чтобы и вы не обратили его внимание на расследование».

Селби отложил письмо и взял фотографию. На фотографии в фас и в профиль был изображен человек с вытянутой головой, длинным носом и тонкими, жесткими губами. Он вложил фотографию и письмо обратно в конверт.

— Кто ваш новый приятель, Дуг? — осторожно спросила Сильвия Мартин,

— Еще один плут,

— Что он сделал?

— Воровал, я полагаю.

— Кому он нужен?

Он усмехнулся:

— Длинной руке закона.

— Зачем так жестоко?

— Таков порядок.

— Возможно, тут и для меня что-то найдется?

— Нет.

— Дуг,— предложила она.— Я могу найти его для вас.

— Вы? — брови Селби высоко поднялись.

— Да.

— Где он?

— Это доверительно. Если мы найдем его для вас, вы дадите нам его историю?

— Я не думаю, что вы сможете опубликовать что-нибудь.

— Ну позвольте мне заняться этим. Вы же знаете, что мне можно доверять,

Он покачал головой.

— Вы не хотите? —спросила она.

— В этом деле заинтересован другой округ и другие лица,— заявил он.

— Теперь послушайте меня, Дуг Селби. «Кларион» поддерживал вас с самого начала вашего выдвижения. Мы поддерживаем...

— Ну и что вы хотите?

— Я хочу помочь вам, я думаю, что могу это сделать,

— Человека обвиняют в воровстве, и он хочет защититься.

Если бы это было обычным делом, Дуг, они не стали бы обращаться к вам, а написали бы шерифу и начальнику полиции. Послушайте, Дуг, мы предпочитаем вас, а «Блейд» — Сэма Роджера. Дайте мне посмотреть дело, и я не буду ничего писать, пока его не арестуют. Вы же знаете, что, если арест произведет полиция, «Блейд» будет печатать все подряд,

Селби на мгновение задумался, потом протянул ей письмо. Сильвия Мартин внимательно прочла его и свистнула.

— Ну? — спросил Селби.

Она засмеялась, но глаза ее оставались серьезными.

— А что за этим кроется, Дуг?

— Не знаю. Здесь только письмо и фото. Вы знаете столько же, сколько и я.

— Да,—согласилась она.—Полиция вчера арестовала этого человека за бродяжничество.

— Вы уверены?

— Конечно,—ответила она.—Утром я его видела. До прихода к вам я была в тюрьме.

Селби снял трубку и обратился к Аморетт Стандиш:

— Соедините меня с Отто Ларкином. Я подожду у телефона.

Через некоторое время он услышал голос начальника полиции:

— Ларкин слушает.

— Это Дуг Селби, Ларкин. Я подозреваю, что у тебя есть человек, который меня интересует. Питер Риббер, он же Питер Друмик, он же Элвин Катон, рост пять футов и семь с половиной дюймов, вес — двести пятьдесят пять фунтов, возраст — тридцать три, на левой руке наколота звезда.

Ларкин колебался:

— Зачем он тебе нужен, Селби?

— Воровство.

— Где?

— В Лос-Анджелесе.

— Мы взяли его вчера ночью,— сказал Ларкин.— Подожди минуту у телефона.

В трубке Селби услышал чьи-то торопливые шаги. Потом все стихло и слышалось только легкое жужжание.

— Что он делает, Дуг? — спросила Сильвия Мартин.

Селби прикрыл микрофон рукой.

— Просматривает дело и выжидает,— ответил Селби.— Если там есть какой-нибудь намек на крупное преступление, Ларкин хочет прикинуть, не удастся ли его раскрытие приписать полиции. Он...— Селби опустил руку.— Да... Хелло, Ларкин...

— Он выпущен, Селби. У нас ничего нет против него. Ребята взяли его вчера ночью на бульваре. Он