А. Руи Санчес Тайные сады Могадора

Моим ближайшим соратникам, исследователям причудливых садов: Маргарите, Андреа и Сантьяго

Никто не может быть уверен в том, что его тело не является садом, который создала сама земля, дабы дать собственные имена вашим желаниям.

Люсьен Беккер

Сон о моей плоти лишь укрепляет его неосязаемые острова.

Хосе Лесами Лима

Древо грядет и прячется в собственной тени.

Адонис

Видимый мир всего лишь преддверие невидимого, и первый за вторым, как тень, крадется.

Аль-Газали

ПЕРВАЯ СПИРАЛЬ В поисках голоса

1. Светает медленно… И было так, словно свет звенел

Это было в Могадоре в час, когда просыпаются влюбленные. Обрывки сновидений все еще скользили в ногах, через глаза, изливаясь на губы, в опустевшие объятья.

* * *

От поцелуя к поцелую они тонули в дреме. Море рычало на солнце и пробуждало их. Они лишь открывали сонные глаза из глубины своих грез, где они любили друг друга и радовались, и изнывали от тоски.

* * *

Это было в Могадоре в час, когда все голоса морей, скрип ворот, гул площадей и шорох улиц, плеск бань, скрип ложа и безмолвие кладбищ, голос ветра — все сливается в единую песню и каждый рассказывает свою собственную историю.

* * *

Посреди главной площади Могадора стоит человек, чертит рукою в воздухе воображаемый круг и становится в его центр. Это даже не круг, а спираль, обвивающая его ноги. Он простирает руки к небесам и призывает ветер. Подбрасывает в воздух щепоть пурпурного песка. Прежде чем развеять по ветру, крепко сжимает его в ладонях, пока тот не становится крепким, словно камень. Разжимает кулак, высоко его подняв над головой, а после пыль медленно оседает на его неподвижные руки, словно ястреб, возвращающийся на гнездо: дивный сигнал. Невидимое становится подле него.

Он — обычный сказитель историй, эль-алаки. Голос его распущенной нитью струится, будто осторожная змея, выскальзывающая из корзины. Голос его повисает в воздухе гипнотическим зовом. Хищная птица в когти поймала внимание прохожих.

В мгновение ока сказителя окружают старики и подростки, мужчины и женщины. В каждом из них теплится искра наивного, древнего любопытства. Эль-алаки начинает рассказ. Представляется. Он идет издалека:

Рука эль-алаки плавно описывает полукруг. Зрители неотрывно следуют взглядом за нею на едином дыхании. Рассказчик обводит взором людей. Меняется в голосе:

— Сегодня я расскажу о человеке, который превратился в…

Замер, словно в нем вспыхнула искорка еще одной мысли. Направляется к старику, что устроился напротив, — к старику, что смотрит на него взором ребенка:

— Знаешь ли ты, во что превратился тот человек?

А потом обращается к другим, к тому, что глаза опустил, к той, что едва от него не убежала, к малышу, что от ужаса замер:

— Кто-нибудь может сказать? Тому, кто угадает, я сделаю нечто-особенное. Приз-сюрприз.

Стайка юношей решилась испытать судьбу. Посовещались между собой. Самый смелый вышел вперед и сказал, что уже слышал эту историю. Сделал уверенный жест рукою, выступил, чтобы слышали все, со словами:

— Он превратился в собаку.

Эль-алаки лишь покачал головой. Все засмеялись, вдруг оживились безмерно, стали кричать, что знают ответ. Каждый, кому приходила идея, силился перекричать всех остальных, в гомоне слышалось:

«Он превратился в рыбу. Нет, в птицу. В ветер. В женщину. В море. В камень. В реку. Он обратился в ничто. В москита. В дракона. В дождь. В сон. В финик. В гранат. В кошку…»

Эль-алаки дождался, пока все не накричались. Резко взмахнул рукой, заставив умолкнуть. Обвел взглядом сидящих вокруг. Обернулся в мгновение ока через плечо в центре круга, помедлив немного, не торопясь, приступил, молвил:

— Он превратился в голос. Голос, который жаждет быть услышанным, чтобы выслушал его со вниманием тот, кто влюблен. Голос, который жаждет, чтобы его приняли в лоно, словно семечко в тучную землю. Голос, которому надо стать плодоносным. Если примет земля, ощущать, что его принимают. Это история о человеке, который превратился в голос, чтобы найти прибежище в теле своей возлюбленной. Чтобы в ней найти свои райские кущи, свой единственный и тайный сад. Со многими трудностями пришлось ему повстречаться, прежде чем он превратился в голос земли. И ни одно из его наступлений так и не принесло последней, конечной победы.

Вот моя история… и снова она обретает начало.

2. Одержимая страстью садовница Хассиба

Однажды утром мне в конце концов пришлось с этим смириться. Хассиба заразила меня жаркой страстью к садам. Эта страсть зародилась так же, как и любая другая одержимость. Она началась со взгляда — со взгляда странного и загадочного. Что видела Хассиба, так пристально разглядывая мир? Поначалу я не придал этому никакого значения.

Потом, казалось, она не могла отвести своего загипнотизированного взгляда от цветов, будто всматривалась не в цветы, а в языки огня или морской прибой. На каждом клочке земли, в каждом уголке города и даже на улицах готова она была вырастить сады. Она не стремилась проникнуть во внутренние дворики могадорских домов, где едва угадывались жалкие ростки. Она желала выставить нас самих напоказ всему миру, словно мы сами и были частью ожившего сада.

Она представляла, что ее дружеские отношения тоже могут чахнуть и вянуть или расцветать, а некоторые даже заражаться и болеть. Отдельные персонажи могли сами превращаться в цветы. Их излюбленные словечки и выражения, которыми они описывали, что и зачем совершали сегодня и почему именно так, а не иначе, их слова становились черенками, удобрениями, всходами, прививками и остриженными ветвями. Для нее весь окружающий мир превратился в скрижали, в некую транскрипцию великого сада. Сада, который вбирает в себя все сады мира.

Однажды она удивила меня. Я увидел ее