хорошо подумать, а потом говорить. Задавать духовные

вопросы, не нужно говорить на отвлеченные темы, что-то невнятно бормотать или выражать сомнения.

Дорогой Свамиджи!

Вы уже пролили на меня так много милости, связав мою жизнь с вашей. Несмотря на все мои недостатки, я буду оставаться в сознании Кришны и буду с убежденностью повторять ваше послание. Мне очень нравится слушать ваши лекции, особенно утренние. Я до сих пор помню ваши декабрьские лекции по «Чайтанья-чари- тамрите», в которых речь шла о лила-аватарах и наставлениях Господа Чайтаньи. Когда вы говорите о Кришне, Он становится реальной личностью. Аватары тоже становятся реальными. Ваши замечательные аргументы разрушают все сомнения. Например, вы говорите: «Разве Кришне трудно поднять холм Говардхан? Он уже поддерживает все планеты, так разве Ему трудно поднять какой-то холм?» В другой раз вы спросили: «Почему Господь не может воплотиться в облике рыбы? Кришна — это необычная рыба.

Он способен делать все это, однако люди считают это сказками». Свамиджи, когда вы так говорите, духовный мир становится реальностью. И я хочу всегда оставаться вместе с вами в этой реальности.

Я счастлив, что написал эти слова. Мне хотелось бы больше прославлять Свамиджи также и в его присутствии. Некоторые преданные запросто говорят: «Свамиджи, вы такой великий», но я почему-то неспособен

на это. Как бы то ни было, здорово побыть какое-то время вместе с ним в его комнате. Глядя на его асану, я отчетливо представляю, как он беседует с преданными, как смеется. Я вижу, как входит Рафаэль и говорит что-то безумное. Иногда люди устраивают здесь настоящий балаган, но я не должен обращать на это внимания. Я должен просто выполнять свои обязанности — ходить на работу, зарабатывать деньги, печатать. Кстати, сейчас мне лучше пойти домой и начать перепечатывать надиктованные кассеты.

Последний взгляд на комнату Прабхупады. Это маленькая комнатка, но когда он здесь, она набита до отказа. Люди садятся вдоль стены справа от него, а также прямо перед ним в два ряда. Мы задаем ему вопросы, поскольку он обладает знанием, которое мы не можем получить самостоятельно.

Когда Шрила Прабхупада был с нами, многие преданные регулярно писали ему, а некоторые продолжают делать это и по сей день. Для них это является своего рода медитацией, памятованием. Сядьте перед мурти или фотографией Прабхупады, или же в его комнате, и напишите ему письмо. Постарайтесь быть максимально честными и откровенными.

(Knf?mHU со Щтмй Щ?а(трш)о4

4.3

Религиозные учителя обычно говорят о Боге или о медитации, однако Прабхупада пел о Боге - он пел Святые Имена Господа. Я услышал его пение уже при первой нашей встрече. Он вошел в магазинчик, сел рядом с нами на пол, сказал несколько слов, а затем раздал караталы и показал ритм: «Раз, два, три; раз, два, три». И запел: «Харе Кришна, Харе Кришна…»

Таким образом, первое, что человек слышал, приходя сюда, было пение Свами. Конечно, помимо этого, Шрила Прабхупада также рассказывал о Кришне, однако не меньшее значение он придавал воспеванию Святых Имен Господа. Он не был философом, поющим в исключительных случаях: он был менестрелем Кришны, всегда поющим Харе Кришна, Харе Кришна. Кришна Кришна, Харе Харе…

Если вы спрашивали его: «Свамиджи, какому виду медитации вы учите?» - он отвечал: «Пению. Мы поем Святые Имена».

«А кроме пения?»

«Просто пойте, - отвечал он. — Этого достаточно. Вы не способны заниматься какой-либо другой медитацией. Вы не сможете заниматься йогой или Ведантой. Просто пойте».

Он даже говорил, что в изучении философии нет особой необходимости, ибо можно в полной мере обрести любовь к Богу просто благодаря трансцендентному звуку.

Прабхупада говорил, что наши киртаны были особенными. Однажды мы поехали вместе с ним в ашрам одного йога в пригород Нью-Йорка. Прабхупада сказал, что там тоже иногда поют Харе Кришна, «однако, в отличие от них, мы поем всей душой».

Итак, Прабхупада хвалил своих учеников за то, что они, следуя по его стопам, поют киртаны от всей души. Через несколько лет, когда мы были на Гавайях, у нас состоялся маленький, неофициальный киртан в комнате гостиницы, где остановился Прабхупада. Поскольку в этот день в храме не было программы, Прабхупада спокойно работал, и его слуги тоже занимались своими делами. Однако затем Прабхупада позвал нас и попросил начать киртан. Я в это время занимался редактированием, а Прадьюмна занимался санскритом. Кроме нас еще были Бали Мар дан и Судама, и Прабхупада попросил Судаму вести пение. Судама запел на определенную мелодию, но затем смутился и замолчал. «Это не та мелодия», — сказал он. Судама имел в виду, что это не та мелодия, которую обычно пел Прабхупада. Однако Прабхупада поддержал его: «Всё хорощо. Это твой экстаз». Его слова очень вдохновили нас, поскольку таким образом Прабхупада признал, что у каждого из нас есть свой экстаз, и даже выбор преданным-нео- фитом определенной мелодии можно назвать «экстазом».

Последователям Прабхупады очень нравилось проводить киртаны в его присутствии. Когда в 1977 году Прабхупада почувствовал себя плохо и отправился отдохнуть в Хришикеш, он встречался там с гостями. После часовой беседы он им сказал: «А теперь давайте проведем киртан». Среди гостей было несколько индийцев, которые стали обсуждать между собой предложение Прабхупады.

Один из них сказал: «Прабхупада, если хотите, завтра мы организуем встречу в большом зале в тридцати метрах отсюда. Там может поместиться намного больше людей, желающих послушать вас».

«Да, - сказал Прабхупада, - мы можем сделать это завтра вечером. А сейчас проведем киртан. Если хотите, можно отправиться в этот зал и провести киртан там».

Двое индийцев стали переговариваться между собой. Один из них сказал: «Прабхупада говорит, что завтра вечером можно провести киртан в зале».

«Нет, мы должны начать киртан прямо сейчас», - возразил второй.

Тамал Кришна Махарадж рассмеялся, услышав их спор. Эти люди вели себя как маленькие дети, пытающиеся набраться храбрости для харинамы. Один хотел отложить киртан до завтра, а другой пытался продемонстрировать свою смелость и убедить своего друга, что «Прабхупада просит начать петь прямо сейчас».

Дискуссия продолжалась до тех пор, пока Тривик-рама Свами не захлопал громко в ладоши и запел: «нама ом вишну-падая…» Голос Тривикрамы