поселилась неподалеку от них, чтобы помогать присматривать за детьми, и оказала огромное влияние на ранние годы их жизни.

«В день матери в школе дети должны были писать письмо маме, но поскольку у нас не было мамы, мы вместо этого писали письмо бабушке. Я немного стеснялась этого», — вспоминает Хелена.

Бабушка научила Хеннинга писать, и он отчетливо помнит, каким волшебством казалось ему его первое написанное предложение: «Чудо, что я могу составить фразу, потом еще одну, еще — и рассказать целую историю».

Ивар Манкелль был судьей. Он и его дети жили в казенной квартире прямо в здании местного суда. Его сын вспоминал, как во время заседаний суда надо было вести себя тихо, как ему иногда разрешали наблюдать за ходом процесса.

Возможно, именно близким знакомством со шведской системой правосудия объясняется его постоянная писательская озабоченность тем, что в современном обществе честность и справедливость оказались под угрозой.

Пока отец работал, Хеннинг жадно читал. Он любил книги Мунго Парка и других исследователей Африки, которые открыли ему заманчивые перспективы мира за пределами Швеции. Африка для мальчика была «самым экзотическим местом, какое я только мог вообразить, — краем света». Он поклялся, что когда-нибудь обязательно доберется до этого континента.

Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он бросил школу и устроился на торговый корабль — поступок, который отец его поддержал с большой неохотой, вероятно угадав в сыне душу искателя приключений. Некоторое время Хеннинг радовался морским плаваниям. Его корабль перевозил уголь и железную руду из Европы через Атлантику и Хеннинг называл его своим настоящим университетом.

Но двух лет такой жизни ему хватило, и после короткого, отмеченного бедностью пребывания в Париже он вернулся в Швецию, где стал рабочим сцены в одном из стокгольмских театров. Это стало вторым ключевым моментом его юности. Он обожал театр, хотя работа оплачивалась весьма скудно, и в двадцать лет написал свою первую пьесу. За ней последовали другие.

Мечта об Африке по-прежнему будоражила его воображение, и в конце 1972 года он, скопив немного денег, отправился в Гвинею-Бисау, португальскую колонию в Западной Африке. Он словно попал домой — такое у него было чувство. Он приезжал в Африку еще несколько раз, пока наконец не поселился в Мозамбике, куда был приглашен для создания первого профессионального театра этой страны — «Театро Авенида». Он живет там и по сей день.

Личная жизнь Хеннинга Манкелля долгое время была весьма бурной: множество романов, четыре сына «от предыдущих связей», как он сам теперь говорит. Но в настоящее время он состоит в счастливом браке с Эвой Бергман, дочерью знаменитого шведского кинорежиссера Ингмара Бергмана.

Все истории о Валландере окрашены озабоченностью Манкелля социальными болезнями современности. «Понятно, что если система правосудия не работает, то демократия обречена, — сказал писатель в одном из своих интервью. — Это волнует Валландера, так же как и большинство жителей демократических стран. Может быть, поэтому он и популярен. Я настроен весьма радикально — не менее радикально, чем в юности. И все мои книги — это попытки понять тот ужасный мир, в котором мы живем, и изменить его».

Истад — родной дом для каждого шведа

Шведский читатель впервые познакомился с детективом Куртом Валландером в 1991 году, на страницах романа о расизме «Безликие убийцы» (Faceless Killers), награжденного множеством премий. Теперь Валландер известен всему миру, а в 2008 году более миллиона англичан увидели три экранизации криминальных романов Манкелля, сделанных на Би-би-си, с Кеннетом Брана в главной роли.

Эти фильмы снимались в тихом городке Истаде, в Сконе, на юге Швеции, под бесконечным небом над длинными, выглаженными ветром пляжами, где у Хеннинга Манкелля есть дом.