задавался вопросами, явится ли сюда кто-нибудь, спасут ли его, или ему суждено остаться здесь навсегда. Интересовался, сойдёт ли с ума через месяц или год одиночества, или же тимостат упрямо не даст ему потерять здравомыслие.
У него будет достаточно времени, чтобы узнать ответ на все эти вопросы. Времени у него сколько угодно.
Тень Теофилуса, как собачонка, по пятам ходила за ним по коридорам ОСИ.
Он ждал, но так никто и не пришёл.
Но Жасмин оказалась здесь совсем по другой причине. Она прилетела сюда, потому что провела две спасательных группы через смертоносные руины КО47 и добыла несколько тонн фрагментов линз Хиггса из экзотической материи, при этом не потеряв ни одного человека. Теперь Жасмин стала старше — вот-вот разменяет шестой десяток земных лет, — но вызвалась добровольцем в миссию на Исис, максимально нажав на нужные рычаги. И вот она здесь — дальше от дома, чем люди оказывались в последние полторы сотни лет. После того, как уплотнения в стыковочных узлах были объявлены целыми, а внутреннее давление корабля на пару миллибар повысили, Жасмин Чопра стала первой из шагнувших за порог станции спасателей. Заражения она не боялась. Биостат в её теле был способен поглощать, отравлять, растворять, выжигать или другим способом убивать любой чужеродный материал, дерзнувший в него проникнуть. Собственно, Жасмин даже содрогалась от мысли об отважных первопроходцах, кто погиб здесь или на поверхности планеты: их защита против биоса Исис была столь же нестойкой, как бумажный змей под ударами урагана. Жасмин также не пугало, что она могла увидеть на борту ОСИ. Как и ожидалось, все человеческие останки были аккуратно прибраны роботами-уборщиками и пущены в оборот органического цикла. Учитывая историю станции, на ОСИ оказалось почти сверхъестественно чисто. Чисто, но жутковато. Повсюду были разбросаны свидетельства того, что смерть застала людей чуть ли не на полуслове — одежда валялась, где её бросили, старомодные планшеты лежали на столах, даже отдельные бумажные документы летали в вентиляции. Изголодавшиеся по энергии роботы жались к ногам Жасмин, как одинокие щенки. Первичный осмотр герметичной части ОСИ в конечном счёте привёл Жасмин в многоуровневую оранжерею. Сельскохозяйственные роботы старательно выполняли свою долгую работу, но от оранжереи мало что осталось. Баки для аэропонного выращивания трав и специй, должно быть, давным-давно отказали в каком-то критическом компоненте. Единственные обильные урожаи, которые здесь можно было собрать — урожаи пыли. На более крупных и сложно устроенных ярусах засохло всё, кроме капусты и томатов. Эти две культуры росли год за годом, переживая и засухи, и сбои в электропитании. Они роняли свои семена в бесконечно орошаемый грунт, желтели, становились слабыми и хрупкими от нарастающего дефицита микроэлементов — но всё-таки росли. Упорство жизни, подумала Жасмин. Оно во всём.
Эпилог
Минуло сто пятьдесят лет с тех пор, как Орбитальная станция Исис была покинута. Она по-прежнему вращалась вокруг планеты. Солнечные панели — до сих пор действующие, несмотря на отказ почти половины фотоэлементов — сами следили за своим состоянием, очищали поверхность и с бесконечным терпением ждали, когда явятся те, кто их отремонтирует. Издали казалось, что станция в полном порядке. Вблизи отметины возраста и повреждений становились более очевидными. Жасмин Чопра была первой из спасательной команды, кто оказался на борту ОСИ. Она была родом с Земли и могла проследить свою родословную через обе Революции. Одну из её прародительниц, Анну Чопра, в своё время даже допрашивали и казнили как провокатора — после долгих лет, очевидно, безупречной службы les Families anciennes[1].Но Жасмин оказалась здесь совсем по другой причине. Она прилетела сюда, потому что провела две спасательных группы через смертоносные руины КО47 и добыла несколько тонн фрагментов линз Хиггса из экзотической материи, при этом не потеряв ни одного человека. Теперь Жасмин стала старше — вот-вот разменяет шестой десяток земных лет, — но вызвалась добровольцем в миссию на Исис, максимально нажав на нужные рычаги. И вот она здесь — дальше от дома, чем люди оказывались в последние полторы сотни лет. После того, как уплотнения в стыковочных узлах были объявлены целыми, а внутреннее давление корабля на пару миллибар повысили, Жасмин Чопра стала первой из шагнувших за порог станции спасателей. Заражения она не боялась. Биостат в её теле был способен поглощать, отравлять, растворять, выжигать или другим способом убивать любой чужеродный материал, дерзнувший в него проникнуть. Собственно, Жасмин даже содрогалась от мысли об отважных первопроходцах, кто погиб здесь или на поверхности планеты: их защита против биоса Исис была столь же нестойкой, как бумажный змей под ударами урагана. Жасмин также не пугало, что она могла увидеть на борту ОСИ. Как и ожидалось, все человеческие останки были аккуратно прибраны роботами-уборщиками и пущены в оборот органического цикла. Учитывая историю станции, на ОСИ оказалось почти сверхъестественно чисто. Чисто, но жутковато. Повсюду были разбросаны свидетельства того, что смерть застала людей чуть ли не на полуслове — одежда валялась, где её бросили, старомодные планшеты лежали на столах, даже отдельные бумажные документы летали в вентиляции. Изголодавшиеся по энергии роботы жались к ногам Жасмин, как одинокие щенки. Первичный осмотр герметичной части ОСИ в конечном счёте привёл Жасмин в многоуровневую оранжерею. Сельскохозяйственные роботы старательно выполняли свою долгую работу, но от оранжереи мало что осталось. Баки для аэропонного выращивания трав и специй, должно быть, давным-давно отказали в каком-то критическом компоненте. Единственные обильные урожаи, которые здесь можно было собрать — урожаи пыли. На более крупных и сложно устроенных ярусах засохло всё, кроме капусты и томатов. Эти две культуры росли год за годом, переживая и засухи, и сбои в электропитании. Они роняли свои семена в бесконечно орошаемый грунт, желтели, становились слабыми и хрупкими от нарастающего дефицита микроэлементов — но всё-таки росли. Упорство жизни, подумала Жасмин. Оно во всём.