провожу по часу каждую неделю, и кто изливает душу комнате полной реальных незнакомцев.

На самом деле они не совсем незнакомцы. Они все знакомы, делятся друг с другом проблемами и обращаются друг к другу за поддержкой. Я для них чужой человек. Я странная девочка, которая сидит в стороне и каждую неделю отказывается выступать, когда очередь доходит до нее. Мне некомфортно рассказывать знакомым о моем отце-алкоголике и о том, что за последние полтора года он пытался вылечиться большее количество раз, чем я смогу посчитать. Не говоря уже о людях, которые ничего не знают обо мне. Раньше я без проблем могла рассказать любому о моих проблемах. Но это было очень давно. Мои проблемы обычно сводились к тому, что завтра одеть в школу или пригласит ли меня на свидание парень, который мне нравится. С тех пор все сильно изменилось. Я возвела невидимые стены и заперла свои чувства на замок, потому что я искалечена от одиночества и не доверяю никому. Самые близкие люди бросили меня на произвол судьбы. Как после такого я могу доверять кому-либо? Когда я знаю, что в итоге они отвернутся от меня? Они всегда так поступают.

Спускаюсь на первый этаж клиники «Метро Хоспитал» и выхожу через главный вход. Меня пронзает ночной свежий воздух. Я делаю несколько глубоких вдохов, пока иду по парковке к машине. Каждую неделю все повторяется. Я слушаю чью-либо историю и чувствую, как в горле закипает паника. Я нервно отбиваю ногой минуты в ожидании окончания собрания, глядя на настенные часы.

До сих пор не понимаю, почему я прихожу сюда снова. Не имею ни малейшего представления, что заставляет меня каждый вторник в 19:45 садиться в машину, проезжать пару домов до клиники и подниматься на пятнадцатый этаж в зал собраний. Я ничего не получаю от этих встреч. Я не научилась «отпускать ситуацию и полагаться на Божью волю», или «играть роль, пока роль не станет тобой», или какому-то другому дерьмовому девизу, который они украли у сообщества анонимных алкоголиков.

У меня есть отец, который перестал жить в день, когда мама умерла. Он выбрал ежедневное утешение водкой. Я переживала потерю лучшей подруги и в тоже время присматривала за отцом, чтобы он не захлебнулся собственной рвотой или не умер от алкогольной интоксикации. Я была выпускницей школы, у которой впереди вся жизнь. Через месяц после похорон мне пришлось положить отца в реабилитационный центр, заниматься имуществом моей матери, учиться вести бизнес – и все за один день. Неожиданно я стала родителем, а не ребенком. До этого момента я состояла в национальном обществе почета и была избрана выпускником, который будет произносить речь. После похорон мне повезло, что я смогла окончить школу.

Горе, боль и новые обязанности — все это превратило меня в человека, которого я едва узнала. Только что моя мама была здесь, давала советы и помогала мне, и вдруг ее не стало. Без предупреждений, без предостережений – ее просто не стало. Ее жизнь задули как свечи на праздничном торте, не загадав желание. Только темнота. Женщина, которая обеспечивала ровное течение нашей жизни и заботилась о нашей маленькой семье, исчезла. Я осталась барахтаться сама по себе.

Я выбираюсь с переполненной парковки и в сотый раз клянусь себе, что больше сюда не приду. Я еду по городу и медленно езжу вокруг магазина «Сноу Шугари Свитс» — олицетворения мечты моей мамы и моих кошмаров.

Годами моя мама готовила десерты на все семейные праздники: свадьбы, выпускные, праздники для будущей мамы. Если она не работала или не ходила по магазинам, она занималась своим вторым любимым делом — выпечкой. Дома всегда пахло маслом и сахаром. Плита очень редко была выключена. Каждый раз, когда она появлялась на празднике с подносом всяких вкусностей, люди предлагали ей бросить работу и открыть кондитерскую.

— Дина, это лучшее печенье, которое я когда-либо ела. Как оно называется, дашь рецепт? – Мама посмеивается, когда моя тетя запихивает в рот целую горсть легких масленых сладостей.

— Эти называются Леди Локс^[3], Кэти. Их очень сложно готовить. Я могла бы дать тебе рецепт, но тогда мне придется тебя убить. – Она отвечает, хмуря брови и мрачно хихикая.

— Хорошо, не рассказывай. Обязательно приноси их на Рождество, Пасху, мой день рождения, свадьбы детей и на все остальные наши встречи, начиная с сегодняшнего дня и до нашей смерти. Или просто открой свой магазин, тогда я смогу приходить каждый день и съедать столько, сколько влезет. – Серьезно заявляет моя тетя.

— Договорились, — подмигивает моя мама.

Она посмеивалась над этой идеей в течение нескольких лет, пока её не уволили из бухгалтерии конструкторской компании по сокращению штата. Это случилось, когда я училась в младших классах. Ей нечем было заняться в ожидании, когда папа отоспится после ночной смены или я приду из школы. Она пекла и начала выяснять, как открыть своё дело. За два года заработал магазин «Сноуз Шугари Свитс»^[4]. Наша фамилия – Сноу, поэтому придумать название магазина было легко. Труднее всего было уговорить моего отца.

— Кондитерская? Мы открываем кондитерскую? – шокировано спрашивает мой отец.

Он наблюдает, как мама в это время носится по кухне: вытаскивает противни из духовки, щелкает переключателями на четырех миксерах и листает множество поваренных книг.

— Да, мы открываем кондитерскую. Не смотри на меня так. Тебе не придется ничего делать, только хвалить меня и быть моим подопытным кроликом. – Она заверяет его, глядя, как он закатывает глаза и издает тяжелый вздох. – Подумай об этом с другой стороны. Если все получится, ты сможешь раньше уйти на пенсию и сможешь утереть нос этим идиотам с фабрики. Затем мы наймем человека для выполнения тяжелой работы и сможем путешествовать, как мы всегда мечтали.

Всего несколько маминых тщательно подобранных слов и все опасения отца испаряются. Она знала, что его беспокойство связано с тем, что она будет проводить много времени вне дома, вдали от него. Мои родители очень привязаны друг к другу. Куда бы ни пошел один, другой всегда рядом. Они встретились в старших классах и были лучшими друзьями, пока не решили, что хотят большего. Я всегда завидовала их браку. Влюбленные старшеклассники, чувства которых проверены временем. Они были показательным примером родственных душ. С годами им пришлось столкнуться с проблемами, но когда любовь построена на дружбе, легче понять друг друга в любой размолвке. Первый раз за всю мою жизнь отец выразил нечто подобное на несогласие. Его ужасала мысль о том, что бизнес отнимет у мамы все силы и всю любовь, а ему ничего не останется. Хотя если он чему-то и научился за все эти