лучистые глаза с длинными, пушистыми ресницами, спросил: — А что вы ответили виконту?

— Я сказала, что хочу остаться рядом с вами, — призналась Ирис, и чуть помедлив, продолжила, словно размышляя вслух: — Мне с вами интересно, и совсем не важно, чем мы занимаемся: беседуем, обсуждая что-то важное, спорим о чем-то или просто болтаем. Мы можем даже молчать… и тогда мне с вами интересно. И еще… — княжна с задумчивой улыбкой смотрела куда-то в пустоту, даже не замечая пристального взгляда Эрика: — Чем ближе вы, тем спокойнее мне на душе. Это очень странно, если честно, но стоит только коснуться вас, как сразу возникает ощущение, будто бы я дома. — Княжна смущенно улыбнулась: — Прошу прощения, если мои слова показались вам глупостью или грубостью. У меня всегда плохо получается выражать свои чувства.

— Ничуть, — тихо ответил Эрик с улыбкой, вставая перед ней. — Даже самый безнадежный ловелас или черствый сухарь не смог бы остаться равнодушным к вашим словам. — Он бережно взял ее руку. — Но обещайте, что впредь не позволяйте другим мужчинам целовать вас… даже ваши руки.

— Даже если они — семья, как Алекс и Фред? — лукаво поинтересовалась Ирис.

— Особенно этим двоим, — строго ответил Эрик, но княжна только рассмеялась.

— Вам не о чем беспокоиться, герцог. Завтра утром я уезжаю в Эйл и не увижусь с ними очень долго. К слову, именно это я так хотела вам сообщить сегодня утром. Все же вы мой жених и должны узнать об этом от меня, а не от светских сплетниц.

— Хм, не думал, что вы уедете прежде меня, — немного озадаченно проговорил Нотт. Сегодня утром король Лукаш изъявил желание отбыть в Борей не позднее начала следующей недели. И узнав о скором отъезде, герцог решил оставить несколько верных ему людей для охраны княжны. Адмирал Эльсен даже предложил несколько судов, которые смогли бы доставить Ирис прямо в Борей, если ситуация при гарднерском дворе выйдет из-под контроля. Но теперь все это было ни к чему.

— Разве это что-то меняет? — удивилась Ирис.

— Нет, ничего, — покачал головой Эрик, бережно сжав ладошку Ирис в своей руке. — У меня будет к вам еще одна просьба, княжна. Уж коль скоро мы с вами станем супругами, зовите меня по имени.

— Как скажете, Эрик Бран Гиан Рисс. — Княжна лукаво улыбнулась, и уже тише произнесла: — Эрик.

Герцог Нотт нежно поцеловал кончики ее пальцев… Но в этот момент в двери постучали и экономка, госпожа Хана, показавшись на пороге, поинтересовалась, в какую столовую подавать ужин.

— В малую столовую, — ответила княжна. — Думаю, ужин за круглым столом в уютной комнате с окнами, выходящими в сад — хорошее завершение дня. Жасмин и акация уже должны цвести, так что в комнате будет приятный запах только распустившихся цветов. Что скажешь? — заглянув в лицо герцога, спросила Ирис. — Останешься с нами? — Улыбнувшись, Эрик молча кивнул, и княжна, вновь обернувшись к экономке, сказала: — Накройте на четыре персоны, пожалуйста, госпожа Хана.

— Четыре? — удивилась экономка. — Но персон уже шесть, и милорд Валенти сказал, что еще две вот-вот прибудут.

— Значит, Алекс и Люция все же остались? — удивилась Ирис. — Хм, а еще двое…

— Принц Фредерик и лорд Ваннергут, — ответственно доложила экономка.

— Хм, похоже, виконт не утерпел и сообщил им о твоем отъезде, — усмехнулся Нотт. — И вот вся семья в сборе.

— Не вся, — поправила его княжна, — лишь половина, но и остальных ты знаешь: леди Марта, сэр Леон, сэр Кай… — начала перечислять Ирис, а Эрик подхватил:

— Адмирал Эльсен, моя мать, и многие другие, с кем тебе еще предстоит познакомиться. А сейчас мы должны присоединиться к остальным, — сказал он, направляясь к дверям и увлекая княжну за собой, — иначе члены нашей большой семьи заподозрят что-то неладное и явятся сюда всем скопом под предводительством Валенти.

Ирис только рассмеялась, спеша вслед за Эриком в шумную гостиную, где их уже ждала шумная и пестрая компания ее друзей.

…А за окном теплая, южная ночь укутывала синим бархатом крыши дворцов и церквей, мощеные площади с фонтанами и узкие грязные улочки, спящие дома и оживленные трактиры. Бело-желтая луна лениво катилась по небосводу, равнодушно взирая на все это, и не было для нее ни мрачного прошлого, ни туманного будущего, лишь настоящее, длящееся вечность.