с организмом-обществом, населяющим нашу Землю? Тысячи вопросов хлынули и затопили меня. Я не мог ответить ни на один, но знал я одно: развитие человеческого общества привело к созданию организма, в котором люди объединились на каких-то сложных, непонятных мне началах. Планета наша была так изучена, освоена и оборудована, что больше не осталось каких-либо материальных задач, подлежащих разрешению. Давно прошел век неорганической материи, металла, аппаратуры. Земля стала биопланетой. Здесь все решалось с помощью молекулярно-биохимических отношений. Общество-организм, населившее Землю, обладало свойствами, которых я никак не мог понять. Я присутствовал при борьбе улыбающихся с этим океаном человеческого сознания, и мне были непонятны ни цели, ни способы этой войны.
Возможно, на моих глазах схлестнулись две ветви эволюции, отличающиеся тенденциями своего развития? Возможно… Но ведь я находился на таком уровне, где задачи этих совершенных организмов не могли быть даже как-то более или менее четко сформулированы. Ведь сражения между человеком, обществом и улыбающимися происходили в совершенно неизвестных мне сферах мышления. А что эти сражения происходили, я знал достоверно. Недаром на стенках ангаров непрерывно прыгали искры. Может, они сражались мыслями, как мы когда-то бились кулаками? Я вспомнил улыбающегося, поглощенного Океаном жизни. Странное дело, но я теперь не испытывал отвращения к этим волнам колеблющихся человеческих голов. Побывав среди них, я понял, что это совсем другая жизнь, к ней с нашей ограниченной меркой подходить нельзя. Может быть, они обрели легендарное общечеловеческое счастье? Но тогда почему же улыбающиеся не с ними? Или антагонизм и противоречие должны так же неумолимо сопровождать самые высшие формы сознания, как они сопутствовали низшим?…
— Только теперь понимаешь, какая страшная штука эта биотоза, — сказал Ермолов, выключив магнитофон и вынув из гнезда ролик с записью.
Тяжелое, гнетущее молчание нарушил Эрик.
— Мы далеко не первый раз прослушиваем эту запись. Поэтому смогли кое-что обдумать… Мне… Лучше пусть вам расскажет Олег.
Заозерский провел ладонью по заросшей щеке. Прошелся по комнате. Потом сел на кровать.
— Дело не только в том, что эта запись позволила нам заглянуть в нутро биотозы… Душа Мира дала в наши руки мощное оружие.
— Как вы думаете, — перебил его Карабичев, — что представляет собой вся эта фантасмагория? Эйфорические видения Арефьева или результат воздействия биотозы?
— Трудно сказать. Наверное, и то и другое. Участок биотозы, замкнутый сам на себя, обрушил на Сергея лучевой ливень, несущий информацию о будущем. Биотоза — это циклопическая счетная машина, не обладающая собственной психикой, сознанием. Информация о будущем создана чисто логической, а потому и неверной, экстраполяцией настоящего. Созданное биотозой людское море, в котором растворилась всякая индивидуальность отдельной личности, противоречит природе человека. Такое, с позволения сказать, будущее не только вызывает в нас отвращение, оно бессмысленно и поэтому невозможно. Об этом можно и не говорить. Тут все более или менее ясно. Важно другое. Почему биотоза выдала в ответ на раздражение именно такую информацию?!
Если бы она обладала сознанием, разумом, ответить на этот вопрос было бы трудно. Ответ был бы многовариантен. Но Душа Мира — это машина, живая логическая машина, связанная обратной связью с нашим сознанием. И нарисованная ею картина «будущего» — это не более чем ее примитивная защитная реакция на физиологическое раздражение. Она показала, каким должно быть человеческое общество, наилучшее для нее, биотозы. Хозяином планеты в таком обществе-организме выступала бы она сама. Люди должны были бы лишиться всякой индивидуальности. И только тогда они создали бы единый, спокойный фон излучения, наиболее благоприятный для развития биотозы. Ей нужно и разъединить людей, как она это сделала с нами, биологами, и объединить их, покорных и пассивных, в единую субстанцию, дающую равномерный лучевой поток. Только тогда ей не будут угрожать покушения на целостность ее массы. И все это она проделала автоматически, на уровне кибернетики, а не на уровне индуктивного и дедуктивного анализа.
После такого разбора уже не трудно было прийти к идее борьбы с биотозой. Мы должны противопоставить разъединению объединение, объединение людей, поставивших своей задачей борьбу с биотозой. И чем больше нас будет, тем хуже придется Душе Мира. Она была создана за счет мозговой энергии людей всего мира. Это были люди различных убеждений, стремлений, желаний. Это они создали некий средний нивелировочный фон, который оказался таким благоприятным для роста биотозы. А если людей объединить? Если направить все их мысли на борьбу с биотозой? Что тогда?
— Тогда она погибнет, — сказал Эрик. — Разъединенное человечество ее создало, объединенное ее уничтожит.
— Да, объединенное человечество ее уничтожит, — Заозерский поднялся и вновь прошелся по комнате. — Объединенное человечество! Не физически спаянное между собой в аморфное людское море, а охваченное единой благородной идеей.
— Сегодня такой объединяющей идеей должна стать идея борьбы с биотозой, — сказал Эрик.
Ермолов рассмеялся. Эрик и Заозерский с удивлением посмотрели на него.
— Не обращайте внимания, это я так… своим мыслям, сказал Ермолов. — Замечательные вы ребята, вот что. Жалею, что сразу вам не сказал. По всему миру ширится и крепнет движение против воздействия биотозы. Ракеты на суточном спутнике — это на самый крайний случай. Все мы верим, что сумеем справиться с биотозой и без них. Если бы вы знали, сколько блокированных биотозой людей научились управлять своей волей! Наша задача — направлять и организовывать это еще не до конца осознанное движение. Вести людей в бой за будущее. За наше будущее!