- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (216) »
состояние и потому охотно делилась новостью с другими.
— Но отчего? Почему? Как все это произошло? — спрашивала Варвара Михайловна, тактично дав, в свою очередь, Софье Павловне насладиться впечатлением произведенного эффекта. Ведь такую новость приходится сообщать далеко не каждый день, и ей справедливо хотелось, чтобы и ее подруга также получила свою долю удовлетворения от сообщенной новости. Внезапно, почти над самой головою дам, стоявших теперь у входа в кладовую, затрещал электрический звонок. Это с парадного. Шумя юбками по коридору, пробежала Агния. Вернувшись, она доложила с той особенной торжественностью в голосе, с которою обыкновенно докладывала о прибытии редких и важных гостей:
— Госпожа Дюмулен.
II
— Вы подумайте, — сказала Варвара Михайловна, придя в себя от изумления. — Ну, что вы скажете на это? — спросила Софья Павловна, предоставляя высказаться первой хозяйке. — Нет, моя дорогая. Я хочу знать ваше мнение. Вы такая… опытная, тактичная… Софья Павловна была тронута. Она, действительно, считала что кое-что смыслит в вещах подобного рода. — Случай затруднительный, — сказала она. — Впрочем, это очень интересно. Агния перевела глаза на барыню. В лице ее изобразилась насмешливость по адресу госпожи Дюмулен. Как трудно по внешнему виду отличить настоящую барыню от… — А чем, вы полагаете, может быть вызван этот визит? — спросила, мучаясь, Варвара Михайловна. — Вы подумайте, у нас чисто официальное знакомство. — Но, моя дорогая, вы сначала отпустите горничную. Нужно же что-нибудь сказать. Во всяком случае, повторяю, все это интересно. Варвара Михайловна почувствовала раздражение. Разумеется, все это очень интересно, и она это знает и без Софьи Павловны, но вопрос не в том. — Ах, нет, нет, — сказала она, — мне кажется, что я не могу ее принять… После всего, если только это не ложный слух… Она обратилась к горничной: — Как барыня просила о себе доложить? — Они сказали: доложите, что пришла госпожа Дюмулен. — Вот видите! — Вы сказали, моя дорогая, что я принесла ложный слух. — Неужели я так сказала? Я очень, очень извиняюсь. Обе дамы обменялись колющими взглядами. Потом обеим разом пришла мысль, что сейчас не время для размолвок. — Мой муж слышал это от самого Дюмулена, — сказала Софья Павловна тоном всепрощения. Варвара Михайловна извинилась, в свою очередь, глазами. Но ее взгляды на этот счет были слишком определенны. Софья Павловна иногда была склонна делать чересчур большие уступки любознательности. — Нет, я не могу ее принять, — сказала она решительно. — Агния, меня нет дома. Агния, придав глазам выражение спокойной наглости, попятившись, вышла. Софья Павловна почувствовала желание отстаивать свою позицию. — Все же очень жаль, что вы ее не приняли. Я допускаю, что этот Дюмулен — порядочный мерзавец. — Ах нет, я в подобных вещах всегда виню женщину. Если они не были повенчаны, то в этом, несомненно, вина ее самой. Мужчины не женятся на женщинах только в двух случаях: или если они уже женаты, или если эти женщины — заведомые проститутки. Ни в том, ни в ином случае я не могла бы принять у себя подобной дамы. И даже, если хотите, охотнее приняла бы во втором, чем в первом. Проститутка все-таки честнее. Но эти, которые вторгаются в чужой семейный очаг и разрушают его… О! с ними мы все, законные жены, должны бороться беспощадно. А эта барынька менее всего похожа на проститутку. Посмотрите, как она держится! Можно подумать, что она какая-нибудь королева. Посмотрите: у нее видны воспитание, ум, элегантные привычки. Она совершенно не похожа на содержанку. У меня на этот счет особенное чутье. И подумайте, какой цинизм, когда уже вся Москва знает, что она ни более ни менее, как какая-то Ткаченко, она продолжает именоваться госпожой Дюмулен. Завтра мой Васючок изменит мне и попадет в лапы подобной авантюристке, и та будет именоваться госпожой Петровской, а послезавтра ваш супруг изменит вам и подарит миру новую госпожу Лабенскую. И мы все будем принимать этих дам? Нет, моя прелесть, при всем уважении ко многим вашим действительно глубоким достоинствам я должна признаться, что на этот раз вы судите слишком легкомысленно. Лицо Софьи Павловны покраснело у висков, веки полузакрылись: признак довольно сильного гнева. Но в это время вбежала, перегибаясь от смеха, Агния. — Что случилось? — спросила Варвара Михайловна поощрительно. Агния выпрямилась и с таинственным видом сказала: — Они-с будут дожидаться барина. Пришли к нему посоветоваться насчет своего здоровья. Вероятно, обе дамы доставили своим видом Агнии очень много удовольствия, потому что она продолжала уже совершенно откровенно хохотать и даже вытерла глаза фартуком. — Чего вы хохочете, Агния? — спросила Варвара Михайловна. Она знала, что горничная еще не высказала всего до конца. Действительно, Агния сказала: — Уж очень у них неприступный вид: «В таком случае, мне нужно самого барина». Я им объясняю, что прием у барина с двух часов, а они говорят: «Это ничего не значит, я их подожду». Агния медленно и стыдливо потупила ресницы. Обе дамы обменялись внимательным взглядом. Софья Павловна признала себя побежденной и сказала: — Да, вы, моя дорогая, правы.III
Обе подруги перешли в супружескую спальню и там, стоя у окна, выходившего на оживленную площадь, держали генеральный совет. — Я должна иметь право оградить мой дом от всех вторгающихся в него прямо с улицы, — говорила Варвара Михайловна, — тем более от таких нахалок. — Ах, дорогая, если вы заботитесь обо мне, то я вас прошу не беспокоиться, — говорила Софья Павловна. — Ведь если мне понадобится, я могу уйти от вас с черного хода. Агния принесет мне из передней мое пальто, вот и все. — Но, согласитесь, я не могу этого допустить из принципа. — Прошу вас, голубчик, не делайте из мухи слона. Наконец, мне самой очень интересно узнать, чем все это может окончиться. Я охотно подожду до двух часов, а вы попросите Василия Николаевича принять ее в первую очередь. — Ах, моя прелесть, только не в первую. В первую — это знак внимания. Лучше пускай в третью или даже в четвертую. Потому что ведь у нас прием по записи. — Но, моя дорогая, мне очень некогда. Пускай во вторую. Может быть, только не согласится Василий Николаевич. Губы Варвары Михайловны изобразили полуобиду, полупрезрение. — Я ему прикажу, — сказала она коротко и позвонила горничной. — Как только придет барин, проведите его прямо ко мне- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (216) »