отстранилась и что-то зашептала ему на ухо. Уилл кивнул и подошел к Карен.– Она говорит: "Сегодня первый поцелуй нужен маме".– Вот бы папа был таким же чутким, как дочка!– Спасибо, что помогла с видеороликом, – поблагодарил Дженнингс, нежно обнимая жену. – Если бы не ты, меня бы на смех подняли!– По-моему, тебя ни разу в жизни на смех не поднимали. – Голос Карен потеплел. – Как твои руки? Уилл, я серьезно!– Не особо слушаются, – признался Уилл, – но терпеть можно.– Ты пьешь лекарства?– Метотрексат.– И только? – недоверчиво переспросила жена. Метотрексат чаще всего используют при лечении злокачественных опухолей, однако в небольших дозах он помогает и при артрите, как раз в такой форме, как у Уилла.– Ну, сегодня еще четыре ибупрофена выпил. И все, клянусь. Не волнуйся за меня. – Уилл прижал ее к себе. – Как приедешь, не забудь включить сигнализацию.Карен покачала головой: на языке жестов это одновременно выражало тревогу и раздражение, а в одном из производных значений – любовь.– Я никогда не забываю. Эбби, давай прощайся, папа опаздывает.Девочка обняла отца, и тот, расчувствовавшись, поднял ее на руки. Позвоночник отозвался резкой болью, но Уилл вымучил улыбку.– В воскресенье вечером вернусь, – обещал он, целуя дочку в лоб. – Позаботься о маме и не капризничай с уколами.– Ты их лучше делаешь! Совсем не больно.– Что за ерунда. Знаешь, сколько уколов мама в жизни сделала? Гораздо больше, чем я!С трудом сдерживая стон, Уилл опустил девочку на землю и подтолкнул к матери. Эбби пятилась, не сводя глаз с отца, пока Карен не притянула ее к себе.– Ой! – воскликнула жена. – Чуть не забыла: «Майкрософт» снова начинает дробить акции. Когда уходила, они на двадцать пунктов поднялись.– Забудь про «Майкрософт»! – улыбнулся супруг. – Сегодня начинается эра рестораза. – Ресторазом назвали новый препарат, в разработке которого участвовал Уилл. Ему и посвящалась предстоящая презентация. – Через тридцать дней мы обеспечим Эбби Гарвард, а ты сможешь одеваться от-кутюр.– Вообще-то я мечтала отправить ее в Браун, – нехотя рассмеялась Карен.Шутка про школы родилась в те далекие дни, когда у Дженнингсов было так туго с деньгами, что поход за гамбургерами в «Уэндис» считался событием. Теперь элитные школы стали доступны, а Гарвард с Брауном навевали ностальгию по временам, которые в каком-то отношении были даже счастливее.– Ладно, давайте, до воскресенья! – Уилл забрался в кабину, завел двигатели и сверил ветровой режим со сводкой службы информирования. Связавшись с диспетчерской вышкой, он помахал в плексигласовое окно и повел самолет к взлетной полосе.– Милая, нам пора! – Подняв на руки упирающуюся Эбби, Карен пробиралась к «форду». – На улице жарко, а папу мы и из машины увидим…– Но я хочу, чтобы он видел меня!– Ну ладно! – уступила Карен.Получив разрешение на взлет, Дженнингс отпустил тормоза и с ревом поднялся над прогретой солнцем взлетной полосой. «Барон» рвался в небо, будто освобожденный от пут сокол. Вместо того чтобы взять курс на юг, Уилл сделал разворот на посадку, таким образом оказавшись над черным «фордом-экспедишн». У машины стояли Карен и Эбби.Поднявшись на сто восемьдесят метров, Уилл качнул крыльями, словно военный пилот, подающий сигнал войскам союзников.– Смотри, мама, смотри, он крыльями машет! – радовалась стоящая на бетонной площадке малышка.– Милая, прости, что в этот раз нам не удалось полететь с ним, – вздохнула Карен, сжимая плечики дочери.– Ладно… – протянула девочка и взяла маму за руки. – Знаешь что?– Что, дорогая?– Мне тоже нравится составлять букеты!Женщина улыбнулась, усадила дочку на сиденье и порывисто обняла.– Да мы с тобой одной левой Гран-при выиграем!– Конечно! – с жаром согласилась Эбби.Карен села за руль, повернула ключ зажигания и, развернувшись, погнала «форд» мимо выстроившихся в ряд самолетов.