- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (119) »
улыбался, казалось, он преодолевает некий внутренний барьер, запрещающий ему улыбаться. Она читала его биографию и знала, что три года назад он потерял жену в автокатастрофе. Может быть, он еще переживает ее смерть.Аманда также знала, что доктор вел свою программу для «Ток-радио» каждую среду с семи до восьми вечера. И еще в «Дейли мейл» раз в неделю появлялась его статья, посвященная психиатрии. Он был признанным специалистом по обсессивно-компульсивным психозам и психозам телесного дисморфизма – так официально называется класс заболеваний, который пресса окрестила «синдромом воображаемой уродливости». Доктор Теннент регулярно выступал в прессе и на телевидении и как специалист по психиатрии, и как эксперт на судебных разбирательствах.Три дня в неделю у него была частная практика в больнице Шин-Парк-Хоспитал, возле Патни, оставшиеся два дня занимала работа с пациентами в Высшей медицинской школе при больнице Принцесс-Ройял-Хоспитал, где проводятся исследования в области психиатрии и где ему было пожаловано звание почетного преподавателя. Он имел репутацию филантропа, жертвовал средства на учреждение новых организаций самопомощи для страдающих различными фобиями – в особенности теми, в которых он специализировался, – и всегда был готов отказаться от гонорара за услуги, если пациент не мог добиться оплаты лечения от национальной службы здравоохранения или частной страховой компании.
Майклу никогда не удавалось комфортно расположиться в этой студии. Она пахла конюшней. В ней было или так жарко, что он покрывался потом, или так холодно, что слезились глаза. Наушники были ужасающе огромными и постоянно норовили сползти с головы. Кофе с каждой неделей становился слабее, а его запах все сильнее перебивался запахом одноразовых стаканчиков, в которых его приносили. Ему постоянно приходилось следить за собой, чтобы не уступить соблазну передвинуть какой-нибудь ползунок на пульте, не отвлекаться на качание индикаторных стрелок, не трогать микрофон и не тянуться к ряду выключателей, под которыми было от руки написано: «Не выключать!»Обыкновенно перед радиопередачей он не слишком нервничал – он настраивался, ждал своего времени, а потом делал все возможное, чтобы помочь несчастным людям, которые не знали, куда обратиться за помощью. Но сегодня его отвлекала Аманда. И еще эта новость, крутившаяся в мозгу. Ужасная, кошмарная новость: одна из его пациенток, актриса, совершила самоубийство, и виноват в этом был он. Обычно этот час, когда он находился в эфире, пролетал в мгновение ока – теперь же стрелки часов словно остановились. У него были трудные звонки, и он, стараясь произвести впечатление на Аманду, потерял ту спонтанность и теплоту, которыми отличалось его обычное общение со слушателями.Но теперь, слава богу, передача подходила к концу. Последние десять минут на линии была Мардж, проживающая в Эссексе. Скоро он с ней распрощается. Она разговаривала с ним таким тоном, какой он мог позволить себе лишь по отношению к кассирше в супермаркете, обсчитавшей его на авокадо.Изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, он сказал:– Я думаю, Мардж, что вам стоит перечитать эту книгу о Фрейде еще раз. Понятие «коллективное бессознательное» ввел Карл Юнг, а не Зигмунд Фрейд.– Я так не думаю, доктор Теннент, – с вызовом сказала Мардж. – И вы так и не объяснили мой сон. В нем у меня выпадали зубы. Что это значит?В наушниках прозвучал голос редактора:– Заканчивай, Майкл. Через минуту новости.Майкл бросил взгляд на часы, висящие над звуконепроницаемым окном. Было почти семь.– Это очень частый сон, Мардж. Пару недель назад я разъяснил его во всех подробностях одному из слушателей. В жизни человека существуют два периода, когда у него выпадают зубы: первый имеет место в детстве, когда молочные зубы сменяются постоянными и возникают все проблемы, связанные с взрослением и особенно с осознанием ответственности; второй период, – и в его голос прокралась едва заметная ехидная нотка, – тот, который, судя по вашему тону, переживаете сейчас вы. Это старение и связанные с ним страхи. Вы боитесь стать нежеланной, слабой, беспомощной. Беззубой.– Но ведь об этом говорил Фрейд, – не сдавалась женщина.Снова раздался голос редактора:– Десять секунд.– Мардж, я боюсь, нам придется на этом остановиться, – сказал Майкл. – Надеюсь, я вам сколько-нибудь помог. – Он щелкнул выключателем и стащил с головы наушники. По спине текла струйка пота. Аманда Кэпстик улыбнулась ему через окно и показала большой палец в ободряющем жесте: «Молодец».Он улыбнулся ей в ответ и пожал плечами, потом последним глотком допил остатки чуть теплого кофе. Дверь студии открылась, и в ее проеме показался Крис Бимиш, редактор: шесть футов роста, борода, глаза маленькие и красные от усталости. Он задумчиво, словно в замедленной съемке, кивнул.– Как прошло? – задал Майк свой еженедельный вопрос.Бимиш выдал свой еженедельный ответ:– Хорошо. Хорошая программа. Думаю, слушателям понравилось.– Я был не в форме, – сказал Майкл. – Мне показалось, я взял слишком сухой тон.– Нет, им понравилось, – повторил Бимиш. Он всегда с легкостью расписывался за триста восемьдесят две тысячи слушателей программы.
– Замечательно, – сказала Аманда Майклу через несколько минут, когда они проходили мимо охранника в пустынном фойе. – У вас весьма располагающий стиль общения со слушателями.Он улыбнулся:– Спасибо, но сегодня была моя не самая лучшая игра.– Я бы хотела использовать кусочек вашей передачи в моем фильме.– Конечно.– Мы можем попробовать заснять это в реальном времени, чтобы ухватить спонтанность процесса. – Она помолчала, затем спросила: – Когда-нибудь думали о собственной телевизионной передаче? Как «В кресле психиатра» Энтони Клэра?– Не уверен, что люди нуждаются в медиапсихиатрии, – ответил Майкл. – По правде говоря, у меня большие сомнения на этот счет. Десяти минут недостаточно. И даже получаса. Я начинаю думать, что приношу больше вреда, чем пользы. Трудно разговаривать с человеком, не имея возможности увидеть выражение лица, оценить язык движений. Вначале я надеялся, что смогу показать людям, чем полезна психиатрия. Теперь я в этом сомневаюсь.Они подошли к дверям. Майкл чувствовал запах духов Аманды: тонкий аромат с мускусным оттенком. Он очень нравился ему. Через мгновение она исчезнет, а он поедет домой, навстречу еще одному одинокому вечеру. Разморозит что-нибудь из «Маркса энд Спенсера», посмотрит, что есть хорошего по телевизору, попытается что-нибудь почитать, или займется бумажной работой, или……напишет отчет, который
Майклу никогда не удавалось комфортно расположиться в этой студии. Она пахла конюшней. В ней было или так жарко, что он покрывался потом, или так холодно, что слезились глаза. Наушники были ужасающе огромными и постоянно норовили сползти с головы. Кофе с каждой неделей становился слабее, а его запах все сильнее перебивался запахом одноразовых стаканчиков, в которых его приносили. Ему постоянно приходилось следить за собой, чтобы не уступить соблазну передвинуть какой-нибудь ползунок на пульте, не отвлекаться на качание индикаторных стрелок, не трогать микрофон и не тянуться к ряду выключателей, под которыми было от руки написано: «Не выключать!»Обыкновенно перед радиопередачей он не слишком нервничал – он настраивался, ждал своего времени, а потом делал все возможное, чтобы помочь несчастным людям, которые не знали, куда обратиться за помощью. Но сегодня его отвлекала Аманда. И еще эта новость, крутившаяся в мозгу. Ужасная, кошмарная новость: одна из его пациенток, актриса, совершила самоубийство, и виноват в этом был он. Обычно этот час, когда он находился в эфире, пролетал в мгновение ока – теперь же стрелки часов словно остановились. У него были трудные звонки, и он, стараясь произвести впечатление на Аманду, потерял ту спонтанность и теплоту, которыми отличалось его обычное общение со слушателями.Но теперь, слава богу, передача подходила к концу. Последние десять минут на линии была Мардж, проживающая в Эссексе. Скоро он с ней распрощается. Она разговаривала с ним таким тоном, какой он мог позволить себе лишь по отношению к кассирше в супермаркете, обсчитавшей его на авокадо.Изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, он сказал:– Я думаю, Мардж, что вам стоит перечитать эту книгу о Фрейде еще раз. Понятие «коллективное бессознательное» ввел Карл Юнг, а не Зигмунд Фрейд.– Я так не думаю, доктор Теннент, – с вызовом сказала Мардж. – И вы так и не объяснили мой сон. В нем у меня выпадали зубы. Что это значит?В наушниках прозвучал голос редактора:– Заканчивай, Майкл. Через минуту новости.Майкл бросил взгляд на часы, висящие над звуконепроницаемым окном. Было почти семь.– Это очень частый сон, Мардж. Пару недель назад я разъяснил его во всех подробностях одному из слушателей. В жизни человека существуют два периода, когда у него выпадают зубы: первый имеет место в детстве, когда молочные зубы сменяются постоянными и возникают все проблемы, связанные с взрослением и особенно с осознанием ответственности; второй период, – и в его голос прокралась едва заметная ехидная нотка, – тот, который, судя по вашему тону, переживаете сейчас вы. Это старение и связанные с ним страхи. Вы боитесь стать нежеланной, слабой, беспомощной. Беззубой.– Но ведь об этом говорил Фрейд, – не сдавалась женщина.Снова раздался голос редактора:– Десять секунд.– Мардж, я боюсь, нам придется на этом остановиться, – сказал Майкл. – Надеюсь, я вам сколько-нибудь помог. – Он щелкнул выключателем и стащил с головы наушники. По спине текла струйка пота. Аманда Кэпстик улыбнулась ему через окно и показала большой палец в ободряющем жесте: «Молодец».Он улыбнулся ей в ответ и пожал плечами, потом последним глотком допил остатки чуть теплого кофе. Дверь студии открылась, и в ее проеме показался Крис Бимиш, редактор: шесть футов роста, борода, глаза маленькие и красные от усталости. Он задумчиво, словно в замедленной съемке, кивнул.– Как прошло? – задал Майк свой еженедельный вопрос.Бимиш выдал свой еженедельный ответ:– Хорошо. Хорошая программа. Думаю, слушателям понравилось.– Я был не в форме, – сказал Майкл. – Мне показалось, я взял слишком сухой тон.– Нет, им понравилось, – повторил Бимиш. Он всегда с легкостью расписывался за триста восемьдесят две тысячи слушателей программы.
– Замечательно, – сказала Аманда Майклу через несколько минут, когда они проходили мимо охранника в пустынном фойе. – У вас весьма располагающий стиль общения со слушателями.Он улыбнулся:– Спасибо, но сегодня была моя не самая лучшая игра.– Я бы хотела использовать кусочек вашей передачи в моем фильме.– Конечно.– Мы можем попробовать заснять это в реальном времени, чтобы ухватить спонтанность процесса. – Она помолчала, затем спросила: – Когда-нибудь думали о собственной телевизионной передаче? Как «В кресле психиатра» Энтони Клэра?– Не уверен, что люди нуждаются в медиапсихиатрии, – ответил Майкл. – По правде говоря, у меня большие сомнения на этот счет. Десяти минут недостаточно. И даже получаса. Я начинаю думать, что приношу больше вреда, чем пользы. Трудно разговаривать с человеком, не имея возможности увидеть выражение лица, оценить язык движений. Вначале я надеялся, что смогу показать людям, чем полезна психиатрия. Теперь я в этом сомневаюсь.Они подошли к дверям. Майкл чувствовал запах духов Аманды: тонкий аромат с мускусным оттенком. Он очень нравился ему. Через мгновение она исчезнет, а он поедет домой, навстречу еще одному одинокому вечеру. Разморозит что-нибудь из «Маркса энд Спенсера», посмотрит, что есть хорошего по телевизору, попытается что-нибудь почитать, или займется бумажной работой, или……напишет отчет, который
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (119) »