- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (72) »
на демонстрации.— Ах, да! — Бенсон улыбнулся. — Демонстрация!Полицейские обменялись подозрительными взглядами, но промолчали. Лифт остановился на седьмом этаже, и они все вышли.На седьмом этаже находились специальные хирургические палаты, где лежали больные с самыми тяжелыми и сложными формами заболеваний. В сущности это было экспериментальное отделение. Сюда помещали пациентов, страдающих острой формой сердечных, почечных и эндокринных заболеваний. Моррис подкатил Бенсона к столику дежурной сестры в стеклянной кабинке на пересечении двух коридоров.Сестра посмотрела на них. Увидев полицейских, она как будто удивилась, но ничего не сказала.— Это мистер Бенсон, — объяснил Моррис. — Семьсот десятая готова?— Ну конечно, — ответила сестра и ободряюще улыбнулась Бенсону. Он уныло улыбнулся в ответ и покосился на пульт управления компьютером в углу кабинки дежурной сестры.— Автоматический дежурный? — спросил он.— Да, — ответил Моррис.— А где находится главный компьютер?— В подвале.— В этом здании?— Да. Он требует много энергии, а кабели подведены к этому зданию.Бенсон кивнул. Морриса его вопросы не удивили. Просто Бенсон старается не думать об операции, а к тому же он специалист по электронным вычислительным машинам.Сестра протянула Моррису историю болезни Бенсона. Стандартная голубая пластиковая обложка со штампом университетской клиники. На ней были наклеены ярлычки: красный — «нейрохирургическое отделение», желтый — «тщательный уход» и белый, который Моррис еще никогда не встречал на картах своих пациентов. Он означал «меры предосторожности».— Мое досье? — спросил Бенсон, когда Моррис покатил его по коридору к палате номер 710. Полицейские шли сзади.— Угу.— Интересно, что там внутри. Я об этом давно думаю.— В основном неудобочитаемые пометки.В действительности же история болезни Бенсона была толстой, вполне удобочитаемой и содержала все заключения, выданные компьютером.Они остановились у двери с номером 710. Один из полицейских вошел внутрь и закрыл за собой дверь.Второй остался стоять в коридоре.— Так положено, — объяснил он.Бенсон посмотрел на Морриса.— Они очень меня оберегают, — сказал он. — Это даже лестно.Первый полицейский вышел в коридор.— Все в порядке.Моррис вкатил Бенсона в палату. Она была большая и выходила окнами на юг. Бенсон окинул ее взглядом и одобрительно кивнул.— Это одна из лучших палат во всей клинике, — сказал Моррис.— Можно мне теперь встать? — спросил Бенсон.— Да, конечно.Бенсон встал, подошел к кровати и сел. Он несколько раз подпрыгнул, проверяя, мягок ли матрац, а потом начал нажимать кнопки, поднимая и опуская кровать. Он нагнулся и принялся рассматривать механизм снизу. Моррис подошел к окну и задернул занавески, умеряя яркость света.— Ничего сложного, — сказал Бенсон.— О чем вы?— Да этот механизм. Очень простой. Вам следовало бы установить здесь устройство обратной связи, чтобы движения лежащего компенсировались… — Бенсон умолк.Он открыл дверцу стенного шкафа, посмотрел внутрь, потом заглянул в ванную и вернулся назад. Моррис подумал, что Бенсон держится не как обычный больной. Чаще всего люди в его положении робеют, но он вел себя так, словно снимал номер в отеле.— Ну что ж, подходит, — сказал Бенсон и засмеялся. Он сел на кровать и посмотрел на Морриса, потом перевел взгляд на полицейских.— А им обязательно оставаться здесь?— Наверное, они могут подождать и в коридоре, — сказал Моррис.Полицейские молча кивнули и вышли, закрыв за собой дверь.— Я, собственно, спросил, должны ли они вообще оставаться в клинике?— Да, — сказал Моррис.— Все время?— Да. Если только мы не сможем добиться, чтобы ваше дело было прекращено.Бенсон нахмурился:— Это было… то есть я… Так плохо?— Вы подбили ему глаз и сломали одно ребро.— Но опасности нет никакой?— Ни малейшей.— Я ничего не помню, — сказал Бенсон. — Все блоки памяти у меня стерты.— Я знаю.— Но я рад, что он серьезно не пострадал.Моррис кивнул.— Вы привезли свои вещи? Пижаму и прочее?— Нет, но это можно устроить.— Хорошо. Я скажу, чтобы до тех пор вам выдали казенное белье. Больше ничего не нужно?— Ничего. — Бенсон улыбнулся. — Разве что укол-другой?— Вот без этого, — Моррис улыбнулся в ответ, — вам придется обойтись.Бенсон вздохнул.Моррис вышел из палаты.Полицейские поставили у двери стул. Один сидел, а другой прислонился к стене. Моррис открыл записную книжку.— Вам, конечно, нужно знать расписание, — сказал он. — Через полчаса сюда зайдет администратор с документами, которые Бенсон должен подписать. Отказ от денежного возмещения и прочее. Затем, в три тридцать, Бенсона отвезут вниз, в главный амфитеатр на демонстрацию. Минут через двадцать он вернется. Вечером ему обреют голову. Операция назначена на завтра, на шесть часов утра. У вас есть ко мне вопросы?— Можно, чтобы доставляли еду сюда? — спросил один из полицейских.— Я скажу, чтобы сестра заказала лишние порции. Вы будете дежурить вместе?— Нет, по одному. По восемь часов каждый.— Я скажу сестрам, — сказал Моррис. — Когда будете уходить и приходить, отмечайтесь у них. Они любят знать, кто находится на этаже.Полицейские кивнули. Наступило молчание. Потом один из полицейских спросил:— А все-таки что с ним?— У него одна из форм эпилепсии.— Я видел парня, которого он избил, — сказал полицейский. — Большой, сильный парень. Похож на шофера грузовика. И в голову бы не пришло, что такой хиляк, — он ткнул пальцем в сторону двери, — способен так его отделать.— Во время эпилептического припадка он буйствует.— А что это за операция?— Это операция мозга, которую мы называем процедурой третьей степени, — сказал Моррис и не стал больше ничего объяснять. Полицейские все равно не поймут. А поймут, так не поверят.
Большая нейрохирургическая конференция, на которой присутствовали все хирурги клиники и докладывались наиболее сложные случаи, обычно проходила в девять часов утра по четвергам. Экстренно она назначалась очень редко — слишком трудно было собрать весь персонал. Но на этот раз амфитеатр был заполнен до отказа. Эллис видел перед собой уходящие вверх ярусы белых халатов и бледных, повернутых к нему лиц. Он поправил очки и сказал:— Как многим из вас уже, наверное, известно, завтра утром нейропсихиатрическое исследовательское отделение проведет операцию, которую мы называем процедурой третьей степени, на лимбической системе мозга человека.Аудитория безмолвствовала. Дженет Росс, стоявшую в углу рядом с входной дверью, удивило
Большая нейрохирургическая конференция, на которой присутствовали все хирурги клиники и докладывались наиболее сложные случаи, обычно проходила в девять часов утра по четвергам. Экстренно она назначалась очень редко — слишком трудно было собрать весь персонал. Но на этот раз амфитеатр был заполнен до отказа. Эллис видел перед собой уходящие вверх ярусы белых халатов и бледных, повернутых к нему лиц. Он поправил очки и сказал:— Как многим из вас уже, наверное, известно, завтра утром нейропсихиатрическое исследовательское отделение проведет операцию, которую мы называем процедурой третьей степени, на лимбической системе мозга человека.Аудитория безмолвствовала. Дженет Росс, стоявшую в углу рядом с входной дверью, удивило
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (72) »