Никому не хочется оказаться на месте Карины Картошкиной.

Медсестра замолчала и, покинув Бахтияру, которая, похоже, не нуждалась ни в чем, кроме сна, принялась проделывать что-то у капельницы другого младенца. Иван лишь на миг променял свою кроху на взгляд в сторону этой болтушки, поймав себя на мысли что в этой больнице, пожалуй, весь персонал хлебом не корми, дай поговорить, но в этот раз ему почему-то захотелось продолжить начатый ею разговор. Что-то в словах этой девушки было не очень хорошее, да и не стала бы она делать такое грустное лицо при упоминании о какой-то Карине Картошкиной, если бы это имя не стало синонимом какого-то нехорошего происшествия.

- Сестра. – Иван не громко окликнул юное создание, порхающее по палате, словно нежно-голубой мотылек, и если бы не приоткрытые в палату окна, она бы вряд ли его услышала. – Сестра, а можете мне поподробнее о том случае пятилетней давности рассказать?

На что девушка испуганно оглянулась вокруг.

- Могу, но… – Медсестра подошла чуть ли ни вплотную к окну, у которого томился Иван. – Это ведь очень страшная, для нашей больницы, тайна. Вы поймите, нам нельзя об этом вот так, – девушка виновато отвела глаза – вот так, как я об этом. Но вам я могу рассказать, если только «по секрету».

С каждым словом Иван все больше чувствовал некое волнение, и тихо радовался тому, что ему досталась именно эта медсестра, которая, похоже, любит посплетничать больше, чем работать.

- Конечно «по секрету», как же еще? – согласился Иван.

- Тогда я у Машеньки капельницу буду менять, и тихонько все вам расскажу.

Машенькой оказалась «куколка» лежавшая в самом близком к окну инкубаторе, и сестричка не спеша занялась именно ею.

- Так вот. Пять лет назад, на моем месте работала Карина Картошкина, говорят очень хорошая медсестра. Внимательная, добрая, заботливая и чрезмерно впечатлительная, но таких у нас любят. Все родители обожают наблюдать, как над их потомством кружат именно заботливые «сестры», а когда их глаза еще и блестят искренним восторгом от собственной работыыы… В общем, Карина в тот злополучный день только вышла после отпуска на дежурство. Она с наслаждением ухаживала за самыми слабыми, каждому уделяя море внимания. Я до сих пор не могу понять, как ей удавалось справляться со всеми… Так вот. Не в ее правилах было отказывать новоиспеченным родителям в желании быть ближе к своему слабенькому, в основном не доношенному, детенышу, и тот раз не стал исключением. – Повествуя свою историю, сестра ловко справлялась с Машенькой, которая, скорее всего, понятия не имела, что с ней сейчас происходит, но все же время от времени возмущенно вскрикивала. – В общем, Карина, как вот я сейчас, заканчивала возиться с одним из малышей, когда в окошко постучали. Это была симпатичная, немного измученная, как часто бывает с роженицами, молодая женщина. Она подозвала Карину к окошку и попросила разрешения войти в палату и поближе понаблюдать за свой крохой, так тяжело давшейся ей. Та, дурында, как обычно, не смогла отказать материнской мольбе. К слову сказать, у нас и раньше было запрещено впускать сюда родителей – санитарные нормы и все такое. Так вот. Карина мало того, что впустила эту «мамашу», так еще и не побоялась оставить ее один-на-один со всеми малышами, удалившись за очередной порцией нужных препаратов и еды. Вернувшись обнаружила что мамочки уже нет. А спустя еще несколько минут – что малышки, возле которой та была оставлена, в инкубаторе тоже нет. Как мне рассказывали, Карина не стала паниковать сразу, думала мать просто забрала свое дитя к себе в палату. Но потратив несколько минут на поиски этой «роженицы», поняла, что никто ничего не знает о худощавой шатенке с запавшими серыми глазами и поношенном стального цвета спортивном костюме. Шумиха поднялась, скажу я вааам! В общем, искать долго не пришлось. Эта женщина, как оказалось, рожала пару недель назад в нашей больнице, но ее дочку спасти не удалось. Ребенок родился с весом чуть больше килограмма, а его легкие так и не заработали, не смотря на все усилия наших врачей. Обезумевшая от горя мать-одиночка, решила все же обзавестись долгожданным малышом чего бы ей это ни стоило и… В общем, дальше вам известно. Не стану вдаваться в подробности, тем более что я их не знаю, меня тут и в помине не было пять лет назад. А вот Карину уволили, хотя некоторые утверждают, что она сама отказалась от права возиться с чужими детками и брать на себя такую ответственность. Говорят что она, в свои двадцать три, даже поседела в тот день, почти полностью. Но, хорошо то, что хорошо кончается. Любит повторять моя мама. Малышку вернули законным родителям. Воровку поместили в психушку. Она реально того… ну, вы понимаете. Карину поперли. В общем, все получили по заслугам. А нас теперь постоянно предупреждают о том или ином «смотрящем». Ну, вы поняли, о таких как вы. Тех, кому не терпится насладиться своим карапузом. Вот такая история.

Все время, что девушка чирикала, Иван, не отрывая взгляда от своей малышки, внимательно вслушивался в каждое слово. Он чувствовал, как по телу пробегал холодок, когда услышал, что ребенка вот так просто можно унести из больницы. А еще, ему было очень жаль ту несчастную, которая отважилась на такой отчаянный шанс стать мамой. Это однозначно отчаянный поступок, но неизвестно что случилось бы с ним, окажись он на месте обезумевшей матери.

- Да. Жутко. – Иван моментально отогнал от себя подобные мысли. Зачем ставить себя на откровенно ужасное место, когда у тебя все в полном порядке? – Могу лишь посочувствовать той женщине. Но, надеюсь, больше подобных случаев не происходило?

- Нет. Можете не переживать, у нас все под контролем. – Мило улыбаясь, медсестричка постепенно удалялась в дальний угол палаты, где начал неистово орать чей-то малыш.

«Да, а как же. Все у них под контролем. Пять лет назад тоже так считали. Под контролем будет тогда, когда моя Бахтияра и моя София будут дома, в полной безопасности и комфорте». Зорким милицейским взглядом Иван окинул больничное помещение, прикидывая – где можно расположить коллег, для большего успокоения. Мало ли, может именно в этот момент где-то бродит еще одна чокнутая женщина в поисках своего потерянного малыша. ***** Тревожить ребят из своего участка с просьбой подежурить в роддоме Иван так и не решился. Спокойным он все равно мог быть лишь тогда, когда сам полностью контролировал ситуацию. Он знал себя, знал, даже сто человек ОМОНа не смогли бы вселить в его душу спокойствие. Иван покидал свой пост за последующие