Где она?
— Вот она… Посмотри, Верочка: Маринка тоже была у доктора — и как он ее хорошо вылечил! Она очень хорошо кушала — посмотри, какие щечки румяные!
Саша говорил веселым голосом, Юра делал маме выразительные знаки.
Верочка, откинувшись на подушку, разглядывала куклу. Ее лицо было серьезно и строго. Она провела рукой по волосам куклы, недоверчиво потрогала щеки, потом подняла правую руку с отбитыми пальцами. Двух пальцев нет… И ноги болтаются, как прежде… Верочка пощупала знакомое платьице, туфли… Потом снова почти с ужасом посмотрела на изменившееся лицо.
— Она там, в больнице, выспалась хорошо, — подскочил Юра: — теперь просыпается без подзатыльников!
— Смотри-ка! — Саша взял куклу: — Маринка, проснись!
Он поднял куклу. Она открыла глаза.
— Вот так здорово! — хохотал Юра. — Сама проснулась!
Верочка засмеялась тонким смехом и обняла куклу:
— Маринка, как ты поправилась! — Потом потрогала отбитые пальчики. — Хорошо бы ей ручки и ножки полечить… — прибавила она нерешительно и посмотрела на всех: на маму, на Сашу и на Юру.
— Вылечим! — крикнул Юра и завертелся по комнате на одной ноге.
Аля Якушина подошла к школе раньше всех. Она остановилась около двери и держала с растерянным видом туго набитый портфель. Увидела у ворот Соню Смирнову, кинулась к ней: — Соня, иди сюда! Слушай секрет! Соня заранее вытаращила глаза и приготовилась ахать. — Юрка Борукаев — совсем ненормальный! — шептала Аля. — Вчера купил куклу с закрывающимися, жутко дорого, в комиссионном, надел ей розовую шапочку, ну, морозовскую, ту самую, вышел из магазина, голову ей оторвал, а ее саму мне дал. Честное пионерское. Смотри! Приоткрыв портфель, Аля дала Соне заглянуть внутрь. — И теперь я не знаю, что делать. Выбрасывать жалко, а без головы зачем она мне? — Аля, послушай… — раздался над головами девочек таинственный шопот. Аля и Соня отпрянули в сторону и завизжали так, что проходивший мимо Николай Иванович строго сказал: — Борукаев, я тебя отправлю к директору! — Николай Иваныч, за что? Ведь они сами визжат, ведь я же их не трогал! — смиренно возразил Юра. Николай Иванович погрозил пальцем и ушел. Юра опять шагнул к девочкам. Вид у него был просительный, почти умоляющий. — Аля… Не визжите только!.. Я тебе зря тогда туловище отдал — мне оно самому очень нужно. Дай, пожалуйста! Аля вздохнула с облегчением и засунула обе руки в портфель: — Держи! Мне она всю ночь снилась, безголовая!
Аля Якушина подошла к школе раньше всех. Она остановилась около двери и держала с растерянным видом туго набитый портфель. Увидела у ворот Соню Смирнову, кинулась к ней: — Соня, иди сюда! Слушай секрет! Соня заранее вытаращила глаза и приготовилась ахать. — Юрка Борукаев — совсем ненормальный! — шептала Аля. — Вчера купил куклу с закрывающимися, жутко дорого, в комиссионном, надел ей розовую шапочку, ну, морозовскую, ту самую, вышел из магазина, голову ей оторвал, а ее саму мне дал. Честное пионерское. Смотри! Приоткрыв портфель, Аля дала Соне заглянуть внутрь. — И теперь я не знаю, что делать. Выбрасывать жалко, а без головы зачем она мне? — Аля, послушай… — раздался над головами девочек таинственный шопот. Аля и Соня отпрянули в сторону и завизжали так, что проходивший мимо Николай Иванович строго сказал: — Борукаев, я тебя отправлю к директору! — Николай Иваныч, за что? Ведь они сами визжат, ведь я же их не трогал! — смиренно возразил Юра. Николай Иванович погрозил пальцем и ушел. Юра опять шагнул к девочкам. Вид у него был просительный, почти умоляющий. — Аля… Не визжите только!.. Я тебе зря тогда туловище отдал — мне оно самому очень нужно. Дай, пожалуйста! Аля вздохнула с облегчением и засунула обе руки в портфель: — Держи! Мне она всю ночь снилась, безголовая!