платочек со мной. Смотрите, какой заступник!

- Скорым пирком да за свадебку? Через три дня организуем! - потирая руки, усмехнулся лысый мужичишко с короной на голове, и тут я догадалась, где очутилась.

- Ква-ква, простите, - робко высунулась я из-под ладони Ивана и обвела присутствующих любопытным взглядом, - а что, собственно здесь происходит?

- Она ещё и говорящая! - на два голоса запричитали девицы, а один из мужчин в странной шляпе и с сачком в руке подбежал к моему царевичу.

- Это феномЕн! Амфибия воспроизводит человеческую речь! Иван, как долго ты её тренировал?

- Тце-тце-тце, - пощелкал языком другой, в латах и рыцарском шлеме, - нечисть в дом притащил! Она же родственница Змеям!

- Ничегошеньки подобного, - возразила я, - если только жабам...

- Тут еще и жабы? - подобрав сарафаны выше колен, запрыгали по царским палатам две суматошные девицы.

Крик и шум поднялся!

Девицы визжат, ногами топают. Мужик в латах мечом и копьем гремит на Ивана, второй, с сачком, упрашивает отдать говорящую земноводную ему на опыты для пре-по-ра-ции. Иван вежливо объясняет всем, что я его заколдованная невеста, и никому он меня не отдаст, а если уж его дорогие братья завидуют выбору младшего, так еще не поздно сдать тех двух истеричек назад, где взяли: "На болоте лягушки еще остались, авось какая глянется". Я от возмущения только квакаю громче обычного. А царь-батюшка сидит на престоле и улыбается.

- Молодежь! - окликнул Ермил нашу честную компанию, и всё смолкло. - Своею царскою властью объявляю вас мужьями и женами. Богдан и Марьюшка, совет вам да любовь! - подозвал царь к себе удивленных мужчину в латах и ту девицу, что повизгливее.

Расцеловал в щеки новобрачных и выпроводил за дверь.

- Митрофан и Алёнушка, совет вам да любовь! - следующим Ермил перецеловал царевича, сжимающего в одной руке сачок, а в другой руку возмущенной девицы в съехавшем на бок кокошнике.

- Иван и...

- Царевна-Лягушка, - подсказал Иванушка-дурачок и протянул, было, меня под царские поцелуи, но царь сморщился и ограничился дружеским похлопыванием по плечу царевича.

- Иван и Царевна-Лягушка, совет вам да любовь! - кивнул Ермил на дверь из царских палат, показывая нам, что прием окончен.

Принес меня царевич в свои покои.

- Говорят, хорошая примета, невесту через порог на руках вносить, - улыбнулся Иван, опуская платочек со мной на стол.

- Иван! Царь серьезно, что ли, нас поженил? - уставилась я на своего "благоверного". От испугу аж квакнуть забыла.

- Конечно! Ведь не зря мы стрелы пускали. Батюшка повелел жениться на той, возле которой стрела воткнется, - важно кивнул в ответ Иван.

- Зачем же ты, Иван, на юг стрелу пускал? Али не знаешь, что в той стороне болото?

- Куда было стрелять? Богдан так выстрелил, что стрела ровнехонько возле боярской светлицы очутилась. Митрофанушка тоже изловчился, и к купеческим покоям стрела его улетела. А вот я немного с расчетами перепутал... Траекторию не скорректировал,... не учел скорость ветра, - повинно опустил голову царевич.

- И к кому твоя стрела должна была прилететь?

- К Василисушке, библиотекаря нашего дочке, - тихо, не поднимая глаз, признался Иван, а потом резво так на колени перед столом бухнулся, - но ты, супруга моя, не думай, я не жалею! Сейчас тебя поцелую, и вмиг станешь прекрасной царевной!

- Вот ты дурак! - у меня от нервов глаза закатились. - Да я лягушка самая обыкновенная!

- Ага, - не поверил мне Иван, подходя к рукомойнику в углу и старательно выдавливая зубную пасту на щетку, - ефе скафы, у ваф на бофоте вше фашговафивают!

- Ёо-й, ты чего удумал, извращенец! - попыталась отскакать по столу от Ивана, надвигающегося на меня, сложив губы трубочкой.

Не тут-то было! Поймал и поцеловал, фу! Изо рта у него химией какой-то пахнет, а сам-то слюнявый, и зубы виднеются белые, вострые... "Вдруг съесть хочет?" - некстати вспомнились рассказы перелетных уток о стране, в которой едят жареные лягушачьи лапки. Надо сказать, поцелуй Ивана пришелся как раз в мою правую, очень уж я пыталась вывернуться.

- Ну? - вопросительно уставился на меня Иван. - Ты стесняешься, что-ли? Не бойся, я теперь муж тебе, не обижу! Становись уже царевной, - проныл царевич, прижимая меня к себе, что есть мочи.

Выбора не было. Что с ним, дураком, спорить! Подыграю.

- Иванушка, ква-ква, не могу я сейчас царевной обернуться, срок не вышел, - жалобно протянула я, а царевич запрыгал от радости.

- Йес! Я знал, что ты заколдованная! Как зовут тебя, девица?

- Не скажу, тайна это, ква-ква, - квакнула я, приметив на потолке жирную муху.

Разъелась, на царских харчах. Ам! Вкусная, крылышки хрустящие...

- Ой, ты голодная! - умилился супруг. - Подожди, я мигом!

И Иван выбежал из комнаты.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. "Мигом" растянулось на добрых полчаса. Думы горькие одолели меня, пригорюнилась я, зелена лягушечка, закручинилась...

Как вернуться на болото?

- Ах, вот ты какая, разлучница!

Меж тем с веником в руке ворвалась в светлицу девица и остановилась, с недоумением оглядываясь по сторонам. Увидев меня, горестно восседающую в кружевном платочке на царевичевом столе, девица собиралась завизжать и замахнулась веником. Я попыталась её остановить. Если каждая встречная визжать станет, я оглохну и стану первой в мире глухой лягушкой, да и веник на себе ощущать не хочется!

- Э-э, стой-стой! Ты кто? - с любопытством рассматривала высокую и черноволосую посетительницу.

Мне определенно по вкусу цвет её сарафана, зелененький такой, как кожа на перепонках. А, вам надо лицо девицы описать?... Для меня все люди на одно лицо. Вы бы о лягушках спросили, иногда там такие самчики попадаются...

Где мое болото? Куда метать икру? Неужто мои головастики появятся в царском рукомойнике?

- Это ты кто, тварь зеленая! Видно, не соврали Марьюшка с Алёнушкой, в самом деле, Иван на лягушке женился! Я Василиса Премудрая, дочь самого ученого человека в Тридесятом!

- Так ты библиотекаря дочка! - догадалась я.

Пассия моего Ивана!

- Папа не простой библиотекарь, он хранитель книг! - обиделась Василиса, замахнувшись в очередной раз веником.

- Василиса, уймись! И опусти веник! Ква-ква,