без меня… Господи, Ева, я не хочу потерять тебя!
Я затараторила, озвучивая свои мысли.
- Еще можно все исправить. Я уверена, есть какой-то способ. Но я теряю себя, когда нахожусь рядом с тобой. Я просто хочу, чтобы мы были счастливы, пережили все недоразумения и избавились от них. Мы любим друг друга. Я уверена, что все будет хорошо. Потому что то, что есть у нас, идеально.
- Да, идеально. Это все, что мне нужно.
- Когда ты во мне, смотришь на меня, мне кажется, что мы справимся со всем на свете. Но мы должны работать над собой! Не стоит бояться столкновения с прошлым из-за страха потерять друг друга.
Он тихонько застонал.
- Я всего лишь хочу проводить с тобой время, не разбираясь с прочим дерьмом.
- Я знаю.
От боли я потерла грудь.
- Мне кажется, мы должны заслужить счастье. А не урывать его кусками, убегая всякий раз на пляж на выходные или на неделю.
- И как же нам сделать это?
Я вытерла мокрое от слез лицо.
- Сегодня все прошло правильно. Ты позвонил и рассказал о своем сне. Это хорошее начало, Гидеон.
- Тогда продолжим в этом же духе. Нам нужно двигаться вперед вместе, либо разойтись в разные стороны. Не дай этому случиться! Я борюсь со всем, что меня окружает. А ты борись за меня.
Глаза снова наполнились слезами. Я некоторое время просто сидела и плакала, понимая, что он на том конце провода все слышит и это причиняет ему боль.
Наконец, проглотив подступившую боль, я приняла неожиданное решение.
- Я собираюсь выпить кофе и съесть круассан в круглосуточном кафе на пересечении Бродвея и 85-ой улицы.
Он надолго замолчал.
- Что? Сейчас?
- Прямо сейчас!
Я откинула одеяло в сторону и поставила ноги на пол.
И тут до него дошло.
- Хорошо.
Нажав отбой, я бросила телефон на кровать, потянулась включить свет. Я побежала к сумке, отыскивая длинное платье светло-желтого цвета, которое взяла потому что оно легко складывалось, не мялось и подходило ко всему.
Теперь, когда я решила увидеться с Гидеоном, мне хотелось поскорее добраться до него, но прежде стоило привести себя в порядок. Я расчесала волосы и нанесла легкий макияж. Не хочу, чтобы, увидев меня после четырехдневной разлуки, он задумался почему вообще обратил на меня внимание.
Телефон уведомил о входящем сообщении, оно было от Рауля.
«Жду вас снаружи около машины».
Меня слегка бросило в жар. Гидеон тоже хотел поскорее меня увидеть. Он никогда не упускал ни малейшей детали. Сунув телефон в сумочку, а ноги в сандалии, я поспешила к лифту.
*** Когда Рауль подъехал к обочине, Гидеон уже стоял на улице. На Бродвее многие витрины были заперты и затемнены, хотя сама улица освещалась хорошо. Мой муж стоял в тени, отбрасываемой тентом кафе, засунув руки в карманы джинсов и натянув на глаза бейсболку «Янки». Этой ночью он выглядел, как обычный парень, но конечно, привлекательный. Это впечатление производили и отлично сидящая на нем одежда, и излучаемая им уверенность. Я позволила себе еще раз рассмотреть его, а потом еще. Он выглядел не так могущественно, как в идеально сидящем костюме-тройке, но был все тот же темный и опасный, способный удержать меня от безобидного флирта со многими привлекательными мужчинами. Даже в джинсах от «Фьораванти» Гидеона Кросса воспринимаешь всерьез. Оказавшись возле машины, едва Рауль успел притормозить, Гидеон открыл рывком дверь и замер, уставившись на меня с такой обжигающей жадностью и таким желанием, от которых стало трудно дышать. Я проглотила образовавшийся в горле комок и окинула его таким же хищным взглядом. Он стал еще прекраснее, скульптурные черты лица стали гораздо выразительнее от пережитых страданий. Как же я прожила последние несколько дней, не любуясь им? Он протянул руку и я потянулась к ней, дрожа от нетерпения. От соприкосновения наших рук все тело начало покалывать, воскрешая мое израненное сердце. Он помог мне выбраться из машины и, закрыв дверцу, несколько раз хлопнул по крыше автомобиля, отсылая Рауля прочь. Как только «мерседес» отъехал, мы остались стоять практически в шаге друг от друга, ощущая, как воздух потрескивает от напряжения. Такси пролетело мимо, сигналя невнимательному водителю, поворачивающему на Бродвей. Резкие звуки встряхнули нас с Гидеоном. Он сделал шаг ко мне, опаляя потемневшим взглядом из-под козырька своей бейсболки. - Я хочу тебя поцеловать, - заявил он. Обхватив мой подбородок и склонив голову, он приблизился к моему лицу. Его губы такие нежные, настойчивые и сухие прижались к моим приоткрытым губам. Его язык скользнул глубже, прикасаясь ко мне, возвращаясь обратно, а затем вновь погружаясь. Он застонал, словно от невыносимой боли. Или удовольствия. Я испытывала и то и другое. Жаркое скольжение его языка ощущалось, как сладкое медленное траханье. Плавное, уверенное, идеальное поддразнивание, охваченное страстью. Я застонала, от охватившей меня эйфории, земля начала уходить из-под ног и для равновесия мне пришлось прижаться к нему, схватив за запястья. Я захныкала, когда он отстранился и оставил мои губы нудящими и опухшими, а естество влажным от желания. - Я сейчас кончу из-за тебя, - прошептал он, и, не удержавшись, вновь прикоснулся к моим губам в коротком поцелуе. - Прямо здесь. - Мне все равно. Его губы искривились, прогоняя тени прошлого. - В следующий раз, когда я кончу, то буду в тебе. От этой мысли я дрожащим вдохом втянула в себя воздух. Мне жаждала его, но это было бы слишком скоропалительно. Это стало бы возвращением к нашим нездоровым отношениям. - Гидеон… Его улыбка стала печальной. - Полагаю, сейчас мы обойдемся только кофе и круассаном. И в этот момент я так его любила. Я быстро сняла с него кепку и смачно поцеловала в губы. - Боже, - выдохнул он, глядя на меня так нежно, что снова захотелось плакать. - Я чертовски соскучился по тебе. Я натянула обратно его бейсболку и, схватив за руку, повела через маленькие металлические ограждения, отделяющие зону отдыха от пешеходной дорожки. Мы вошли в кафе и сели за стол у окна друг напротив друга, не переставая держаться за руки. Наши пальцы безостановочно касались и потирали свадебные кольца. К нам подошла официантка с меню, мы сделали заказ, а затем снова вернулись к созерцанию друг друга. - Я даже не голодна, - сказала я ему. - Если говорить не о еде, во всяком случае, - заметил он. Я наградила его насмешливым взглядом, от которого на его лице появилась улыбка. А затем рассказала о предложении, сделанном
*** Когда Рауль подъехал к обочине, Гидеон уже стоял на улице. На Бродвее многие витрины были заперты и затемнены, хотя сама улица освещалась хорошо. Мой муж стоял в тени, отбрасываемой тентом кафе, засунув руки в карманы джинсов и натянув на глаза бейсболку «Янки». Этой ночью он выглядел, как обычный парень, но конечно, привлекательный. Это впечатление производили и отлично сидящая на нем одежда, и излучаемая им уверенность. Я позволила себе еще раз рассмотреть его, а потом еще. Он выглядел не так могущественно, как в идеально сидящем костюме-тройке, но был все тот же темный и опасный, способный удержать меня от безобидного флирта со многими привлекательными мужчинами. Даже в джинсах от «Фьораванти» Гидеона Кросса воспринимаешь всерьез. Оказавшись возле машины, едва Рауль успел притормозить, Гидеон открыл рывком дверь и замер, уставившись на меня с такой обжигающей жадностью и таким желанием, от которых стало трудно дышать. Я проглотила образовавшийся в горле комок и окинула его таким же хищным взглядом. Он стал еще прекраснее, скульптурные черты лица стали гораздо выразительнее от пережитых страданий. Как же я прожила последние несколько дней, не любуясь им? Он протянул руку и я потянулась к ней, дрожа от нетерпения. От соприкосновения наших рук все тело начало покалывать, воскрешая мое израненное сердце. Он помог мне выбраться из машины и, закрыв дверцу, несколько раз хлопнул по крыше автомобиля, отсылая Рауля прочь. Как только «мерседес» отъехал, мы остались стоять практически в шаге друг от друга, ощущая, как воздух потрескивает от напряжения. Такси пролетело мимо, сигналя невнимательному водителю, поворачивающему на Бродвей. Резкие звуки встряхнули нас с Гидеоном. Он сделал шаг ко мне, опаляя потемневшим взглядом из-под козырька своей бейсболки. - Я хочу тебя поцеловать, - заявил он. Обхватив мой подбородок и склонив голову, он приблизился к моему лицу. Его губы такие нежные, настойчивые и сухие прижались к моим приоткрытым губам. Его язык скользнул глубже, прикасаясь ко мне, возвращаясь обратно, а затем вновь погружаясь. Он застонал, словно от невыносимой боли. Или удовольствия. Я испытывала и то и другое. Жаркое скольжение его языка ощущалось, как сладкое медленное траханье. Плавное, уверенное, идеальное поддразнивание, охваченное страстью. Я застонала, от охватившей меня эйфории, земля начала уходить из-под ног и для равновесия мне пришлось прижаться к нему, схватив за запястья. Я захныкала, когда он отстранился и оставил мои губы нудящими и опухшими, а естество влажным от желания. - Я сейчас кончу из-за тебя, - прошептал он, и, не удержавшись, вновь прикоснулся к моим губам в коротком поцелуе. - Прямо здесь. - Мне все равно. Его губы искривились, прогоняя тени прошлого. - В следующий раз, когда я кончу, то буду в тебе. От этой мысли я дрожащим вдохом втянула в себя воздух. Мне жаждала его, но это было бы слишком скоропалительно. Это стало бы возвращением к нашим нездоровым отношениям. - Гидеон… Его улыбка стала печальной. - Полагаю, сейчас мы обойдемся только кофе и круассаном. И в этот момент я так его любила. Я быстро сняла с него кепку и смачно поцеловала в губы. - Боже, - выдохнул он, глядя на меня так нежно, что снова захотелось плакать. - Я чертовски соскучился по тебе. Я натянула обратно его бейсболку и, схватив за руку, повела через маленькие металлические ограждения, отделяющие зону отдыха от пешеходной дорожки. Мы вошли в кафе и сели за стол у окна друг напротив друга, не переставая держаться за руки. Наши пальцы безостановочно касались и потирали свадебные кольца. К нам подошла официантка с меню, мы сделали заказ, а затем снова вернулись к созерцанию друг друга. - Я даже не голодна, - сказала я ему. - Если говорить не о еде, во всяком случае, - заметил он. Я наградила его насмешливым взглядом, от которого на его лице появилась улыбка. А затем рассказала о предложении, сделанном