знает, а Поляков уже не расскажет. Где-то прятал, на всякий случай, такие люди весьма предусмотрительны. Вдруг сгодится! И сгодилось. Квач понял, что отныне над ним будет висеть меч...

"Когда-то ты неплохо умел это делать, - сказал Поляков. - Не разучился? Гляди, чтобы все было шито-крыто. Почему не спрашиваешь: кого?"

...Гринько толкнул Панина локтем. Ванжа сидел белый как мел. Губы шептали что-то неразборчивое.

- Вот видишь, - укоризненно сказал Панин. - Напрасно я поддался на твои просьбы. Нельзя тебе так волноваться. На сегодня хватит. И медсестричка уже за тобой... Засиделись мы. Худякин не забегал? Вдолбил себе в голову, что это его вина... там, в Тимирязевском. Оно, конечно, если бы вдвоем...

- Глупости. Я сам виноват... доверился. Нас учат верить людям.

- Правильно учат, Василь, - сказал Панин. - В доверии наша сила. Чего бы мы стоили, если бы не верили людям? Квачей, Поляковых - единицы. А хороших людей, настоящих - целый мир.