- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (115) »
бас-гитара группы Стюарт Дэвид славился как любитель розыгрышей. В конце концов он «раскололся». Оказывается, тот, кого я принимал за реального Павлина, с самого начала был выдумкой. А сверх того, Стюарт и сам был автором романа, главного героя которого звали… угадайте, как? Павлин Джонсон!
Похоже, даже выдуманные персонажи могут быть многомерны.
День первый Вторник
1
— Ничего загадочного, — сказала сержант Отдела уголовного розыска Шивон Кларк. — Просто этот Хердман слетел с катушек, вот и все. Она сидела возле больничной койки в недавно открытой Королевской лечебнице Эдинбурга. Комплекс был расположен к югу от города, в так называемой «Маленькой Франции». Лечебница обошлась очень недешево и была сооружена в зеленом месте, но уже успели поступить жалобы на тесноту внутренних помещений и отсутствие удобной парковки. Шивон сумела поставить машину, но тут же выяснила, что за подобную привилегию ей придется раскошелиться. Все это она сообщила инспектору Джону Ребусу, усевшись возле его изголовья в лечебнице. Кисти рук Ребуса были забинтованы по самые запястья. Налив ему тепловатой воды, она глядела, как, поднеся пластмассовый поильник к самому рту, он осторожно пил. — Видишь? — укорил он ее. — Не пролил ни капельки. Однако потом он испортил впечатление, уронив поильник, когда попытался поставить его на тумбочку. Поильник стукнулся об пол кромкой основания, но Шивон успела подхватить его. — Ловко! — похвалил ее Ребус. — Ничего не произошло. И вообще он был пустой. После этого она занялась, как оба они понимали, болтовней ни о чем, обходя вопросы, которые ей мучительно хотелось задать, а вместо этого рассказывая ему о смертоубийстве в Саут-Квинсферри. Трое погибших, один раненый. Тихий приморский городок к северу от Эдинбурга. Частная школа мальчиков и девочек с пяти до восемнадцати лет. Шестьсот учащихся, из числа которых теперь выбыли двое. Третий труп принадлежал стрелявшему, который в заключение обратил свое оружие на себя. Ничего загадочного, как выразилась Шивон. Непонятно было только одно: причина. — Он был как ты, — продолжала она. — То есть вернулся из армии. Говорят, что все дело в этом: обида на общество. Ребус заметил, что руки теперь она держала в карманах пиджака. Ему показалось, что они сжаты в кулаки, хоть сама она и не подозревает об этом. — Газеты пишут, что у него свой бизнес, — сказал он. — У него имелся катерок, на котором он возил любителей водных лыж. — И он был обижен на общество? Она пожала плечами. Ребус знал, что и она готова была отправиться куда угодно, лишь бы отвлечься от другого расследования, на этот раз внутреннего, — расследования, центром которого была она сама. Она уперлась глазами в стену, куда-то поверх его головы, словно там находилось нечто иное, помимо картины и вентиляционного отверстия. — Ты не спросила меня, как я себя чувствую. Она перевела взгляд на него: — Как ты себя чувствуешь? — Начинаю ощущать охоту к перемене мест. Спасибо, что осведомилась. — Но ты здесь только одну ночь. — А кажется, что больше. — А что говорят доктора? — Никто еще ко мне не являлся. По крайней мере, сегодня. Но что бы они ни сказали, я отсюда удеру. — И что потом? — Ты о чем? — К работе же ты вернуться не можешь. — Она перевела взгляд на его руки. — Ты не способен сейчас ни вести машину, ни напечатать рапорт. Трубку-то телефонную поднять сможешь? — Исхитрюсь как-нибудь. — Он огляделся, на этот раз сам избегая встретиться с ней глазами. Вокруг были мужчины примерно его возраста, соперничающие с ним в землистой бледности. Было ясно, что шотландские гастрономические пристрастия дают тут свои плоды. Один из парней, кашляя, вымаливал сигаретку. Другой, казалось, с трудом дышал. Перекормленная, одышливая, страдающая гипертрофией печени мужская масса. Ребус поднял руку, чтобы дотянуться до левой щеки и коснуться ее тыльной стороной кисти; он ощутил колкую небритость. Щетина, как он понимал, будет того же серебристого оттенка, что и стены палаты. — Исхитрюсь как-нибудь, — повторил он, опуская руку и искренне сожалея, что вздумал поднять ее. Пальцы, когда к ним вновь прихлынула кровь, зашлись искрами боли. — С тобой говорили? — О чем? — Брось, Шивон! Она, не моргнув, выдержала его взгляд. Ее руки покинули свое убежище, когда она подалась вперед на стуле. — Сегодня у меня очередная встреча. — С кем? — С боссом. — Имелась в виду старший суперинтендант Джилл Темплер. Ребус кивнул, довольный, что пока не задействованы чины более высокие. — И что ты ей скажешь? — осведомился он. — Мне нечего ей сказать. К смерти Ферстоуна я не имею никакого отношения. — Она сделала паузу, дав еще одному невысказанному вопросу повиснуть между ними: А ты имеешь? Казалось, она ждет, что Ребус скажет ей что-то, но он молчал. — Она станет расспрашивать о тебе, — вновь заговорила Шивон, — о том, как ты очутился здесь. — Я ошпарился, — сказал Ребус. — Глупо, но так именно и было. — Я знаю, что так ты объясняешь произошедшее. — Нет, Шивон, не объясняю, а на самом деле так и было. Спроси у докторов, если мне не доверяешь. — Он опять огляделся. — Полагаю, что когда-нибудь это все-таки станет возможно. — Небось все еще кружат вокруг лечебницы, ища, где бы припарковаться. Шутка была натянутой, но, так или иначе, Ребус улыбнулся: Шивон давала ему понять, что не станет долее его мучить. В его улыбке сквозила благодарность. — Кому поручено Саут-Квинсферри? — спросил он, показывая, что тему он переменил. — Кажется, инспектор Хоган там. — Бобби — толковый парень. Если все можно выяснить быстро, он это сделает. — Газетчики уже принялись за дело. Для связи с ними откомандировали Гранта Худа. — Тем самым оголив наш отдел, — задумчиво проговорил Ребус. — Тем более мне надо поторопиться. — Особенно если меня отстранят от работы. — Не отстранят. Ведь ты же сама сказала, Шивон, что к Ферстоуну не имеешь ни малейшего отношения. Как мне это представляется, произошел несчастный случай. Ну а если всплывет нечто более серьезное, может быть, все само собой и утихнет, так сказать, умрет естественной смертью. — Несчастный случай, — повторила она за ним. Он медленно кивнул: — Так что не беспокойся. Если только, конечно, ты и впрямь не пришила того подонка. — Джон… — В голосе ее прозвучала настороженность. Ребус опять улыбнулся и постарался лукаво подмигнуть ей. — Я просто шучу, — сказал он. — Я слишком хорошо знаю,- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (115) »