бабушку по руке, чтобы она проснулась.
Сэм пошёл за имбирным кексом и, выходя из кухни, хорошенько лягнул кухонную дверь. Скверно. Скверно, что нет чёрного кота. У настоящей ведьмы должен быть чёрный кот. Полагается. Выходит, зря он в субботу объелся сардинами — целых шесть бутербродов съел, чтобы три припрятать для кота.
При мысли о сардинах у Сэма опять мурашки по спине поползли. Вернувшись с кексом, Сэм глянул на изгородь у сарая — ну, хоть помело-то цело? Но нет! От помела осталась только охапка веток. Палка лежала на земле, а рядом валялся скрученный обрывок бечёвки — точь-в-точь червяк, спешащий уползти прочь. Сэм тяжко вздохнул. Что ж, он слишком долго бегал от правды. Теперь он узнает, что такое презрение Джонатана. Не повезло!
Но так же неожиданно пламя вдруг спало. Нежные цветы стояли
Не повезло!
В понедельник в классе стоило Сэму оглянуться, он тут же встречал улыбку Джонатана. «Чтоб у тебя живот схватило, — страстно пожелал ему Сэм. — Твоя мама испугается и не пустит тебя к бабушке». День тянулся как тянучка. Сэм всё надеялся — за такой длинный день должно же с Джонатаном хоть что-нибудь приключиться. Пусть не очень страшное, пусть потом сразу пройдёт, но чтобы мама его успела как следует испугаться. Но ничего с Джонатаном не приключалось. И вот Сэм, Джонатан и Сара стоят перед парадной дверью бабушкиного дома. Сара от смущения хихикает и комкает краешек платья. Джонатан смотрит на бабушку с вызовом: мол, превращай меня в жабу, если посмеешь. — Самое время, молодцы, — встретила ребят бабушка. — Сейчас отнесём всю снедь в сад и поедим там. Будем пить чай под старой яблоней. В тени всё-таки чуть прохладнее. — А в октябре будет ещё лучше, правда? — сказал Джонатан. — Особенно в конце октября. — Нет, это для меня слишком холодно, — поёжилась бабушка. — Сперва бутерброды с огурцом, вот, пожалуйста, Сара, детка. — Ветер свищет в верхушках деревьев, — многозначительно продолжал Джонатан. — Ты о чём? — шёпотом спросила Сара. — О празднике первого ноября, конечно, — не унимался Джонатан. — Когда ведьмы слетаются на шабаш и летают над деревьями верхом на помеле, и чёрный кот с ними. Бабушка поставила на стол тарелки и кстати заметила: — А у наших соседских котов случилась какая-то неприятность. Весь вчерашний день они плясали вокруг моего сарая и мяукали. Слава богу, их отправили погостить на неделю, пока хозяева уехали отдыхать. Сэм, принеси-ка имбирный кекс, пожалуйста!Сэм пошёл за имбирным кексом и, выходя из кухни, хорошенько лягнул кухонную дверь. Скверно. Скверно, что нет чёрного кота. У настоящей ведьмы должен быть чёрный кот. Полагается. Выходит, зря он в субботу объелся сардинами — целых шесть бутербродов съел, чтобы три припрятать для кота.
При мысли о сардинах у Сэма опять мурашки по спине поползли. Вернувшись с кексом, Сэм глянул на изгородь у сарая — ну, хоть помело-то цело? Но нет! От помела осталась только охапка веток. Палка лежала на земле, а рядом валялся скрученный обрывок бечёвки — точь-в-точь червяк, спешащий уползти прочь. Сэм тяжко вздохнул. Что ж, он слишком долго бегал от правды. Теперь он узнает, что такое презрение Джонатана. Не повезло!
Все пьют чай
— Схожу-ка я сама за чайником, — сказала бабушка. — А то он у меня со странностями — так и норовит из рук выпрыгнуть. А ты, Сэм, угости друзей бутербродами. И бабушка скрылась в доме. — Джонатан, — начал Сэм, собравшись с духом и мучительно разглядывая рисунок на тарелке. — Я наврал тебе. Бабушка никакая не ведьма. Так что, пожалуйста, забудь, что я говорил. Презрительной гримасы Джонатана, вот чего боялся Сэм больше всего. «Что он задумал?» — недоверчиво глянула на Сэма Сара. Потом увидела бабушку, как та осторожно пересекает лужайку с чайником для заварки и улыбнулась с облегчением. — Когда холодно и ветрено, я ношу футбольные носки, — сказала бабушка, обращаясь к Джонатану. — А теперь попробуйте-ка, друзья, мои эклеры! Сара взяла один, надкусила, и с другого конца выскочил крем, светлый, воздушный, словно пена морская. — Волшебно! — пробормотала она с полным ртом. На кончике её носа красовалась шоколадная глазурь. — Ой! — спохватилась она, сообразив, какое слово только что сказала. — Легки и воздушны, как феи лесные, — сказала бабушка. — А секрет весь в том, чтобы в духовке было горячо, как в аду. Может, Джонатан и не согласен был, что эклеры волшебные, но что вкусные — несомненно, а потому съел подряд пять штук. Бабушка заглянула в чайник для заварки и не спеша налила себе в чашку чая. — Люблю крепкий напиток, — проговорила она. В чашке закружился прозрачный, золотисто-коричневый чай, но в обнимку с молоком постепенно стал матовым. — Джонатан, будь добр, передай мне кристаллики, — попросила бабушка. — Что? — в изумлении переспросил Джонатан. — Я имела в виду сахар. Пожалуйста, Джонатан, — терпеливо повторила бабушка. — Но вы сказали… — Сахар, мой мальчик, всего лишь сахар, — и бабушка загадочно улыбнулась ему. Джонатан протянул сахарницу. Бабушка медленно сыпала сахар в чай. Джонатан глаз с неё не спускал. «Неужели так важно, сколько кристалликов упадёт в чай? Вот чудеса!» Потом бабушка помешала чай ложечкой в одну сторону три раза и в другую сторону три раза. Джонатан бросил подозрительный взгляд на Сэма, в его душу начало вкрадываться сомнение. Сэм попытался припомнить, всегда ли бабушка пила чай с такими церемониями, как сейчас.Душица критская
— А теперь я хочу показать вам чудо! — лукаво сказала бабушка, когда с едой было покончено. — Пошли в палисадник. — Сегодня ведь понедельник, — с надеждой прошептала Сара. — Угу, — Джонатан подтолкнул Сэма локтем в бок и усмехнулся. — Как красиво! — воскликнула Сара. — Ну точно маленький конский каштан. Она склонилась к изящным продолговатым белым бутонам души́цы критской и понюхала их. Цветы пахли апельсинами и лимонами. — Они похожи на паучков, только хорошеньких, — сказал Сэм. Ему хотелось сказать приятное бабушке. Он знал, как она гордится своим садом. — Станьте подальше, — попросила бабушка. Она вынула из кармана передника коробок спичек. Зажгла одну и… поднесла к нежному трогательному цветочному чуду. В тот же миг языки пламени пошли скакать с цветка на цветок. Ребята так и подпрыгнули от неожиданности. Стебли трещали и шипели. На мгновение цветы душицы, словно рой светлячков, охватило беспощадное оранжевое пламя. — Ой, нет! — всхлипнула Сара. — Зачем? Они такие красивые. — Она чуть не расплакалась.Но так же неожиданно пламя вдруг спало. Нежные цветы стояли