записать, пока возможно, решил Нэт. Потому что, вероятно, это продлится недолго, судя по их виду. Или… может, мы ошибаемся?
Один из друпаков, взрослый мужчина, на котором была простая рубаха и светло-серые рабочие штаны, натолкнулся на Нэта и невнятно пробормотал извинения.
— Все в порядке, — уверил его Нэт. Он вдруг почувствовал желание проверить свою теорию, попробовать взбодрить затухающую жизнь, пришельцев из прошлого.
— Позвольте угостить вас пивом, — сказал он друпаку. — О’кей? — Он знал, что в конце зала есть бар с напитками, в конце центрального зала отдыха, который, видимо, принадлежал всем друпакам.
Друпак застенчиво взглянул на него и пробормотал вежливое «Спасибо, не надо».
— Почему нет? — настаивал Нэт.
— Атаму что… — Казалось, друпак не мог встретиться взглядом с Нэтом; он смотрел в пол, сжимая и разжимая свои кулаки как бы в циклическом спазме. — Д не могу, — наконец произнес он. Однако не уходил, а продолжал стоять перед Нэтом, все еще смотря в пол и с подергивающимся лицом.
Возможно, он был напуган, решил Нэт. Смущен до всепоглощающего, стирающего все из памяти страха.
Обращаясь к друпаку, Джим Планк сказал, растягивая слова:
— Эй, ты можешь спеть какую-нибудь хорошую песню друпаков? Мы тебя запишем. — И он подмигнул Нэту.
— Оставьте его в покое, — сказала Молли, — вы же видите, он не может петь. Он вообще ничего не может. — И она отошла, явно рассердившись на них обоих. Друпак посмотрел ей вслед равнодушным взглядом, согнувшись как обычно; его глаза были скучны.
Может ли что-нибудь заставить эти скучные глаза снова засветиться, подумал Нэт. Почему друпаки хотели выжить, если жизнь так мало для них значит? Внезапно ему в голову пришла мысль: может, они ждут? Чего-то, что еще не произошло, но что, они знают — или надеются, — произойдет. Это бы оправдывало их поведение, их опустошенность.
— Оставь его в покое, — сказал Нэт Джиму Планку. — Она права. — Он положил руку на плечо Джима, но специалист по записи увернулся от него.
— Я думаю, они могут делать гораздо больше, чем кажется, — сказал Джим. — Похоже, они просто топчутся на месте, экономят, не расходуют себя. Не пытаются. Черт, я бы хотел увидеть, как они пытаются что-то делать!
— Я бы тоже, — сказал Нэт. — Но, похоже, мы не сможем заставить их это сделать.
Вдали, в углу зала, громко забубнил телевизор, и несколько друпаков, мужчин и женщин, подошли к нему и равнодушно встали перед ним. Как понял Нэт, по ТВ передавали срочное сообщение. Он тут же переключил все внимание туда: что-то случилось.
— Ты слышишь, что говорит диктор? — сказал ему на ухо Джим. — Боже, какие-то жуткие новости о войне.
Они оба просочились сквозь толпу друпаков, поближе к телевизору. Молли уже была там, вся поглощенная новостями.
— Это революция, — с каменным выражением лица обратилась она к Нэту, перекрывая гулкий грохот телевизионной аудиосистемы. — Карп… — на ее лице отразилось недоверие, — Карпы и АО «Химия», они пытались захватить власть вместе с Национальной полицией.
На телеэкране появились дымящиеся, разбросанные руины, остатки зданий, промышленное предприятие величайшего значения, которое было полностью разрушено. Нэт совершенно не мог его узнать.
— Отрасль Карп Детройт, — сумела сказать Молли Нэту, перекрикивая шум. — Военные захватили ее. Боже правый, это то, что сейчас сказал диктор.
Безмятежно глядя на экран, Джим Планк сказал:
— Кто побеждает?
— Еще никто, — ответила Молли. — Явно. Я не знаю. Слушайте и смотрите, что он говорит. Все только началось, только набирает силу.
Друпаки молча слушали и смотрели. Фонограф, который играл для их шаркающих танцев, тоже замолчал. Друпаки теперь уже почти все стояли сгрудившись вокруг ТВ, внимательно и блаженно наблюдая за сценами сражения армии Штатов с отрядами Национальной полиции, поддерживаемыми системой картелей.
«…в Калифорнии, — захлебываясь, говорил диктор, — дивизия НП западного побережья полностью сдалась Шестой армии под командованием генерала Хогейта. Однако в Неваде…»
Показали улицу в центре Рено: армией в спешке строилась баррикада, по которой стреляли из окон соседних домов снайперы полиции.
«В конечном счете, — продолжал диктор, — тот факт, что вооруженные силы обладают абсолютной монополией на атомное оружие, видимо, будет гарантировать их победу. Но в настоящее время мы только можем…» Телеобозреватель взволнованно продолжал, поскольку механические машины-репортеры собирали для него факты по всей территории Штатов.
— Это будет долгая битва, — вдруг сказал Джим Нэту. Он казался усталым, и лицо его стало серым. — Похоже, нам чертовски повезло, что мы здесь, вдали от всего этого, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе. — Сейчас самое время залечь на дно.
Теперь показывали схватку между полицейским патрулем и армейским подразделением; они перестреливались, суетливо бегали в поисках укрытия, когда пули вылетали из их маленьких ручных автоматов. Один из солдат резко упал лицом вниз, а затем там же упал и полицейский из НП.
Стоявший рядом с Нэтом друпак, который затаив дыхание наблюдал за этой сценой, слегка подтолкнул другого друпака, стоявшего рядом с ним. Оба мужчины-друпака улыбнулись друг другу. Скрытной, многозначительной улыбкой. Нэт видел это, видел выражение их лиц. И тут же понял, что у всех друпаков глаза загорелись от одного и того же приятного события.
Что здесь происходит? — подумал Нэт.
Рядом с ним Джим Планк сказал:
— Боже мой, Нэт, они ждали этого!
Вот оно, понял Нэт, ощущая неприятную дрожь. Пустота, скучное безразличие — все это прошло. Теперь друпаки воспрянули духом, когда видели мерцающее изображение ТВ и слушали взволнованный голос диктора. Что это значит для них? — думал Нэт, изучая их возбужденные, нетерпеливые лица. Это значит, решил он, что у них появился шанс. Мы убиваем друг друга на их глазах. И… запросто можем очистить место для них, место, куда они смогут пролезть. Не место, ограниченное мрачным маленьким анклавом, а место во внешнем мире. Везде.
Заговорщицки улыбаясь друг другу, друпаки продолжали жадно смотреть. И слушать. Страх Нэта усиливался.