- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »
этому старичку в армейском ботинке. Верзила пнул-таки меня на прощание своим бульдогом, и подо мной поплыла пустота, правда, это я почувствовал где-то в подсознании, потому что сознание мое находилось в потустороннем мире. И если кто-нибудь когда-нибудь мне скажет, что в минуту опасности перед ним промелькнула вся его прошлая жизнь или свет в тоннеле, я его придушу собственными руками, разумеется, мысленно. Никакого тоннеля, тем более света в его конце я так и не увидел. Лишь заметил, как кто-то другой бросает спичку на пол, потом ощутил взвившийся огонь, а с ним пустоту, самую настоящую пустоту, как в могиле.
И еще я увидел Юлино лицо, измазанное сажей и кровью, она растирала мою шею руками, дышала в рот, что, в общем-то, приятно, я вам доложу, усаживалась на меня верхом. И только я собрался с духом, чтобы промямлить нечто вроде: «Здравствуйте, я ваша тетя! Явился к вам прямо с того света, и никакого там тоннеля нет!», как Юля решила сделать мне искусственное дыхание и схватила меня за руки. В очередной раз сознание покинуло меня, и на сей раз надолго. Началось мое существование в мертвой пустоте, где не было испанских сапожков, тяжелых армейских ботинок, веревок, бензина, а самое главное, не было никаких новых горизонтов, неожиданно приоткрытых мне задравшейся Юлиной юбкой.
* * *
Все ужасное началось в начале года. Выпускникам юридического факультета совершенно неожиданно объявили на военной кафедре, что всем предстоит отбыть на армейскую службу сразу после защиты диплома, сроком на два года… Услышав эту печальную информацию, я прикинул количество выпускников университета. Разумеется, в списке значились лишь представители сугубо мужского населения выпускного курса юристов, и список получился длинный. Девушки-выпускницы не стремились к тяготам армейской службы. Фамилию за фамилией я мысленно вычеркнул из списка всех родовитых и знатных, ну там, у кого родители в администрации президента и губернатора пашут не покладая рук или, что еще круче, трудятся на ниве банковского дела. С этими все было понятно, им армии не видать как собственных ушей. Так же безжалостно я вычеркнул всех отпрысков, имеющих отношение к профессорско-преподавательскому составу: естественно, все они ринутся двигать науку, и без того задвинутую на задворки новейшей истории. Потом пошли в ход директора универсамов, дорогих клиник, зубные врачи, просто врачи, модные портные, артисты и работники кино. Почему-то на работниках кино я сломался, мгновенно вспомнив сериалы, прошедшие за этот год. Моя ненаглядная мамочка просто обожает сериалы, она их может смотреть даже с закрытыми глазами, иногда мне кажется, она их смотрит даже во сне. Естественно, при всеобщей любви народа к отечественным сериалам наследникам работников киноискусства армия также не светит, как сыновьям банкиров и владельцев нефтяных месторождений. Список выпускников университета укорачивался с астрономической скоростью. Я подвигал ушами, мне всегда казалось, что я умею шевелить ушами, но это ощущение внутреннее, снаружи совершенно не заметно, что уши шевелятся. Так вот, я пошевелил ушами и прекратил вычищать список. Почему-то я понял, что со всего курса в армии окажусь один я. Грустное зрелище, смею доложить! Тощий, длинный, с шевелящимися ушами, в огромных армейских ботинках, кстати, у меня сорок пятый размер ноги, я бреду по пустыне. Один! Со всего курса! Мне понравилась эта картинка — пустыня, ветер, песок, одинокий солдат, брошенный судьбой в экстремальную ситуацию. Экстрим! Моя мутхен сразу скислела от такого известия. Она даже очередной сериал не стала смотреть, потому как легла на диван и закрыла лицо пуховым платком. Она жутко расстроилась от моего сообщения. Имеется в виду сообщение, что военную кафедру на факультете временно прикрыли. Мамуля не стала перечислять всех великих деятелей политики, бизнеса, кино, театра, медицины и науки, а просто легла на диван и закрыла лицо пуховым платком. Я сразу зашевелил ушами, прилипнув к зеркалу. Уши торчали, но не двигались, я напрягал лоб, краснея от желания совершить в этой жизни хоть какой-никакой, но поступок. Ничего не вышло, уши так и не сдвинулись с места. И я направился к дивану, двигаясь медленно, но уверенно приближаясь к цели. «Шаг — остановка, другой — остановка, вот до балкона добрался он ловко, через железный барьер перелез, двери открыл и в квартире исчез!» Эти стихи читала мне моя нежная мама перед сном, когда я еще не умел шевелить ушами, то есть когда находился в поре невинного младенчества. Незамысловатые стишки засели в моей голове, и всегда, когда я приближаюсь к экзаменационному столу или еще куда-нибудь, а ноги при этом отказываются двигаться, я вспоминаю эти строчки. И иногда помогает! — Мама, я хочу испытать себя. Отслужу и вернусь. Не расстраивайся! Я попытался приподнять пуховый платок, но платок сидел крепко, и мамин голос тихо и твердо ответил, как из погреба: — Все, что угодно, только не армия! Весело хмыкнув, со мной такое бывает, я это делаю в самый неподходящий момент, я прислушался. Мне показалось, что заговорила не моя мама, а пуховый платок, укрепившийся на ее лице. — Но, мама! Я — мужчина! — Один? Со всего курса? Не хочу! Точнее, я хочу, чтобы ты стал настоящим мужчиной, но вместе со всеми, а не в единственном числе. Она отвернулась к стене. Я опять хмыкнул и испуганно зажал рот. Почему я всегда не вовремя хмыкаю? — Мама, но у меня нет другого выхода. — Выход всегда есть. Сейчас приедет тетя Галя. Мои уши зашевелились без всякого напряжения. Это точно! Точно знаю, что у меня зашевелились не только уши, но и волосы. Я представил одинокого странника в пустыне — ветер, песок, армейские ботинки… Картинка заманчиво помаячила перед глазами и исчезла. Уши перестали шевелиться от ужаса. — Мама, а зачем она приедет? — осторожно спросил я, пытаясь перегнуться через пуховый платок. Бесполезно! Пуховый платок олицетворял неприступную крепость. Для непосвященных замечу, что тетя Галя — легендарная личность. Когда-то, когда меня еще не было на этом свете, она училась с моей милой мазой в институте, и с тех самых пор они дружат. Видел бы кто этих подруг, когда они шепчутся на кухне, пытаясь укрыться от взоров любопытных, то есть от меня! Тетя Галя умудрилась в преклонных годах мумифицироваться в вечную невесту. И они с мамой постоянно обсуждают сердечные дела тети Гали. Иногда беседы имеют неврастенический характер — тетя Галя, грозно сверкая глазами, нашептывает моей маме о каких-то очередных страстях. Иногда она с грустью во взоре тихо повествует о вялотекущих романах. Вот- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »